Харри Холе. Диалог с Джимом Бимом

Х / 

 

Читателей: 48

Инфо

Харри сделал погромче и взял со стола наручники фирмы «Пирлесс». Искусству скоростного застегивания наручников, отточенному на ножке стола, здорово разлохматившейся от подобного обращения, он обучился во время стажировки на курсах ФБР в Чикаго и отшлифовал его до совершенства одинокими вечерами в паршивой комнатенке в Кабрини-Грин под вопли ссорящихся соседей и с «Джимом Бимом» в качестве единственного собеседника. Задача заключалась в том, чтобы набросить открытые наручники на запястье арестанта и мгновенно защелкнуть замок. Точность движений и правильное распределение силы позволяло одним простым движением руки крепко приковать к себе арестанта, прежде чем он опомнится.
Ю.Несбё «Снеговик» Глава 2

***
… Ее взгляд был прикован к огромному снеговику, возвышавшемуся посреди комнаты.
Цилиндр на его голове почти касался потолка.
Когда она наконец смогла вздохнуть и кислород хлынул в мозг, она почувствовала запах мокрой шерсти и дерева и услышала, как капает талая вода. От снеговика веяло холодом, но мурашки побежали у Ракель по коже вовсе не поэтому, а потому, что она почувствовала тепло человеческого тела — он стоял позади нее.
— Правда, красивый? — спросил Матиас. — Я слепил его специально для тебя.
— Матиас…
— Шшш. — Он почти успокаивающим жестом просунул руку у нее под подбородком. Она посмотрела вниз и увидела скальпель. — Давай не будем разговаривать, дорогая. У нас так много дел и так мало времени.
— Почему? Почему?
— Сегодня наш день, Ракель. Жить осталось так мало. Так давай праздновать, а не объясняться. Будь добра, сложи руки за спиной.
Ракель повиновалась. Она не слышала, чтобы Олег вернулся из подвала. Может, он все еще там, может, ему удастся выбраться? Ей надо задержать Матиаса тут.
— Я хочу знать почему, — сказала она, ощущая, что к горлу поднимаются рыдания.
— Потому что ты шлюха.
Ю.Несбё «Снеговик» Глава 35.

_________________________________

Так, нужно почистить зубы и подзавязать с бурбоном. Хотя бы на время работы. Они умирают. Крик. Они умирают грубо. Бескровно, теряя голову.* Последний свидетель – вот он. Улыбчивый снеговик. Страна ледяного спокойствия и старомодных традиций, крепких семейных устоев и горнолыжных трасс –  где в поисках удовольствия бьются о прутья птицы – домохозяйки в истоме горячечной жажды ласк… Здесь тоже бывает ревность – но как-то… без фанатизма. Моя Ракель прагматична – ушла от меня к врачу… Он лучше меня, наверно. (Хотя с его организмом… там что-то за гранью приличия – соски. Их нет. Не шучу.)
…Убиты петлёй из проволоки, до белого раскалённой, одна, а потом другая. И в Бергене лучший коп. И в Осло – заштатном, скромном – вдруг поняли удивлённо: маньяк. Невозможно, знаю. (Бурбон. А кому легко.) Потом будет три. Четыре. Мы станем ходить кругами – и каждый раз натыкаться на снежный его оскал… Я пью о Ракель в квартире. Ей выбрать бы между нами и больше не возвращаться. (Я думаю… о сосках.)
Когда я его настигну, и снеговика у в и ж у, и что на плечах он держит Ракель с головой  в  п е т л е – и всё так неотвратимо… Спасу. Но не станем ближе. Я слишком к себе небрежен. Я коп и… навеселе. А тот… Он мне всё расскажет. Как в детстве ждал маму долго, как влез, чтоб в окошко глянуть, на «плечи» снеговика – и как ему было страшно: её обнимал и трогал белёсый и неприятный… Без ни одного соска. Он понял, что эти гены получены не от папы; потом –  что смертельно болен по милости тех, в окне – и делал детей намеренно – «внедрял» в семейные пары… а шлюх-матерей… Бурбона сегодня не хватит мне...
Ракель… Вот мальчишку - жалко, Олега... мы с ним сдружились... Они спасены, а толку? Чужие. И впредь – тоска. Олег – он поймёт, пожалуй. Мы, взрослые, так решили. Отныне «Джим Бим» – и только. Вся фишка была в сосках…

* они (жертвы) умирают грубо (особо изощрённо и жестоко убиты) бескровно, теряя голову (им просто отрезают голову петлёй из добела раскалённой проволоки, крови нет)