(Из Вордсворта)

                А. В. В.

   Радушное дитя,
Легко привыкшее дышать,
Здоровьем, жизнию цветя,
   Как может смерть понять?

Навстречу девочка мне шла.
   Лет восемь было ей,
Ее головку облегла
   Струя густых кудрей;

И дик был вид ее степной,
   И дик простой наряд,
И радовал меня красой
   Малютки милой взгляд.

«Всех сколько вас?— ей молвил я,
   И братьев и сестер?»
— «Всего нас семь»,— и на меня,
   Дивясь, бросает взор.

«А где ж они?» — «Нас семь всего.—
   В ответ малютка мне.—
Нас двое жить пошли в село,
   — И два на корабле,

И на кладбище брат с сестрой
   Лежат из семерых,
А за кладбищем я с родной,—
   Живем мы подле них».

— «Как? двое жить в село пошли,
   Пустились двое плыть,—
А всё вас семь! Дружок, скажи,
   Как это может быть?»

— «Нас семь, нас семь,— она тотчас
   Опять сказала мне,—
Здесь на кладбище двое нас,
   Под ивою в земле».

— «Ты бегаешь вокруг нее,
   Ты, видно, что жива;
Но вас лишь пять, дитя мое,
   Когда под ивой два».

— «На их гробах земля в цветах,
   И десяти шагов
Нет от дверей родной моей
   До милых нам гробов;

Я часто здесь чулки вяжу,
   Платок мой здесь рублю,
И подле их могил сижу
   И песни им пою;

И если позднею порой
   Светло горит заря,
То, взяв мой сыр и хлеб с собой,
   Здесь ужинаю я.

Малютка Дженни день и иочь
   Томилася больна,
Но бот ей не забыл помочь,—
   И спряталась она;

Когда ж ее мы погребли
   И расцвела земля,
К ней на могилу мы пришли
   Резвиться — Джон и я;

Но только дождалась зимой
   Коньков я и саней,
Ушел и Джон, братишка мой,
   И лег он рядом с ней».

— «Так сколько ж вас?»— был мой ответ.
   — «На небе двое, верь!»
— «Вас только пять».— «О барин, нет,
   Сочти,— нас семь теперь».

— «Да нет уж двух,— они в земле,
   А души в небесах!»
Но был ли прок в моих словах?
   Всё девочка твердила мне:
   «О нет, нас семь, нас семь!»

<1832>