Морение. Авторецензия

Эссе / 

 

Читателей: 20

Инфо

Морение

Спорим, что я не сделаю ни глотка,
если вчерашний день подберётся к горлу,
если захватит, как вздувшаяся река.
Плавают щепки ломаного языка,
бьют в деревянную голову.

Не объяснились – вышел не разговор,
а половодье, битва потока с деревом.
Так и стою, онемевшая, до сих пор,
в землю врастаю. Горит со стыда сыр-бор,
как догорит – поделим.

Надо ли, чтобы снова тянулось в свет
чувство, которое с речью непримиримо?
Из-под камней лежачих, ленивых век
выпустить что-то честное, что-то сверх
элементарного мира –

взгляд, принимающий силу и глубину
кроны, огня, потопа. Прикосновение
воздуха, полуслово – и я шагну.
Ты говоришь, приглашая меня ко дну.
Вот и настало время.

Время – твоё, от камешка до листа.
Зелен вчерашний день, он цветёт и клеится
водорослью ко рту – то прежняя немота.
Впрочем, теперь я стойкая, как металл,
вместо девчонки-деревца.

http://poem4you.ru/ellana/Morenie.html

Стихотворение строится на развёрнутой метафоре. Героиня, которая сперва сомневается в своих чувствах и не может в них признаться, а затем погружается в них и ощущает больше силы, чем прежде, - эта героиня сравнивается с деревцем, которое противостоит разлившейся реке, но в конце концов падает в неё и обретает прочность металла. Обратим внимание на название текста. «Морить» - то есть «держать древесину в воде, в специальном растворе для придачи ей тёмного цвета и крепости» (словарь Ефремовой).
Образы в общем-то привычные, природные. Мало кто не сравнивал девиц с, например, берёзками, не обошлось и без потока чувств или рек любви, но именно развёрнутая метафора вместо прямого называния позволила сыграть мотив несколько иначе.

Первая сильная эмоция, испытываемая героиней, - это досада, воспоминание о неудавшемся объяснении в чувствах. Воспоминание «подбирается к к горлу», «захватывает». Деревянность героини, назовём это так, выражается почти буквально и в негативном ключе: щепки языка, ломаный язык, деревянная голова. Она плохо соображала, неумело высказывалась, поэтому вместо разговора-объяснения получилась «битва потока с деревом» - глубокое недопонимание.

Вслед за этим героиня испытывает не только раздражение, но и стыд. «В землю врастаю», «горит со стыда сыр-бор» - сравним с выражениями «сквозь землю провалиться от стыда», «сгореть от стыда», вспомним, что такое «сыр-бор» - «большое, хлопотное дело, вызывающее конфликт, переполох, неразбериху». Сделана попытка связать соответствующие случаю выражения с образами дерева/деревьев.
«Как догорит – поделим». Часть вины героиня перекладывает на собеседника, который подразумевается (вспомним обращение «спорим…» в начале текста), но до поры до времени остаётся за кадром.

Третий этап – сомнение. Само чувство описывается как «непримиримое с речью», но имеющее черты ростка («чтобы тянулось в свет»), то есть способное расти и крепнуть. Последующее подробное описание («честное», « что-то сверх элементарного мира» и так далее) явно даёт понять, что сомнение преодолено, как преодолён и словесный барьер – «Ты говоришь, приглашая меня ко дну». Любовь не преподносится как нечто радужное, светлое и воздушное, скорее наоборот. Дерево падает, и под водой периодически оживает страх прежней невозможности объясниться, быть понятой (немота как водоросль).

Наконец, четвёртый этап – осознание чувства и его силы. Перерождение «деревца». Финальные строки.

Основной недостаток в рамках концепции стихотворения – ряд неопределённостей внутри главной метафоры. Так, например, воспоминание, по сути время, сравнивается со «вздувшейся рекой», однако уже в следующей строфе неудавшееся объяснение героев названо «битвой потока с деревом», при этом под «потоком» можно понять и чувство, и одного из героев. Второе неразрешённое противоречие – любовь как часть растительного образа («чтобы снова тянулось в свет // чувство…») и в то же время любовь как разлившаяся река, в которой героиня тонет. Базовая метафора, на которую опирается текст, местами вступает в конфликт с метафорами локальными. Пусть конфликты неявные, но всё же они вносят долю беспорядка.

Несколько слов о выборе текста. Стихотворению больше двух лет, и я могу смотреть на него без глубокого эмоционального вовлечения, отстранённо. Из большинства стихотворений того периода «Морение», во-первых, содержательно законченное, я вижу для него только косметические поправки, не затрагивающие общую идею; во-вторых, оно существенно отличается по форме: 1) пятистишия, которыми я почти не пользуюсь; 2) дольник на основе дактиля, чаще иду от амфибрахия; 3) неравносложные рифмы (горлу-голову и др.), которые я стала чаще применять намного позднее.

Вывод, который я делаю для себя: не стоит из кожи вон лезть, чтобы охватить каким-либо приёмом всё пространство текста. Должно оставаться место для деталей, реально наблюдаемых автором/героем, иначе возникают длинноты и нестыковки. «Морение» не считаю ни любимым, ни наиболее удавшимся стихотворением, но в целом это не худший пример донесения содержания и реализации приёма на тот период.