Переступая грань

Р А С С К А З Ы / Рассказ / Читателей: 40

Инфо

* * *                                     

    Мчавшийся на высокой скорости автомобиль, визгом шин затормозил у здания родильного дома.
Мужчина и женщина вбежали в холл, где их уже ждала медсестра.
- Александр Николаевич, Инна Петровна, присядьте,  пожалуйста, - сказала она, предлагая  чете место в глубине вестибюля,  где стояли мягкий тёмно-зелёный диван и кресла.
- О, Господи, - заламывая руки,  произнесла женщина,  и чуть было не лишилась чувств.
- Не скрою, состояние Вашей дочери крайне тяжёлое, но стабильное, - сказала медсестра, следуя за супругами. - Были вызваны лучшие хирурги города, Гедеон Варламович и Нина Лемановна.  Роды принимает Миранда Нестеровна.  Вы их знаете Александр Николаевич. Они сделают  всё возможное и невозможное  для любого пациента, а тем более для Алины. Мы все переживаем за неё. 
- А ребёнок? Что с ребёнком? – глазами, полными слёз спросила Инна у медсестры.
- Прошу прощения, пока иной информации у меня нет.
- Может быть вам предложить что нибудь? чай, кофе, минеральную воду?
- Кофе, пожалуйста, как обычно,  и Ирина, будьте добры,  побольше,  - обратился мужчина к медсестре, - а для моей супруги с молоком и с  сахаром.
После того, как медсестра ушла за кофе,  Александр обнял жену, у которой еле заметно подёргивались плечи.
- Ну, всё, всё, перестань, пожалуйста. Ты же слышала, ребята ею занимаются.  Они волшебники.
- Как такое вообще могло произойти, - дрожащим голосом прошептала Инна, - наша Алина, наша малышка и в таком состоянии.
Спустя  три самых ужасных и томительных часа ожидания, к супругам подошла  главврач, которая пригласила их в свой кабинет.
- Миранда, не томи, - обратился к ней Александр, как только они оказались в её кабинете.
- Что ж, значит,  приветствий не будет? А я так надеялась на наши дружеские объятия!  - улыбнулась Миранда,  и у супругов сразу же отлегло от души.
- У меня для Вас хорошие новости, но есть и печальная.  Начнём с хороших.  Алина стабильна, риска для жизни нет, и я уверена,  она полностью поправиться. 
- Каков был экспертный анамнез?
- Повреждения,  характерные при лобовом столкновении.  Алина потеряла  сознание и автомобиль  врезался  в дерево. Только не пойму, почему она села за руль? Я ей запретила, да и она сама понимала опасность вождения на последнем сроке беременности.
- Мы с Инной были на работе. Алина  надумала ехать в магазин за покупками. Если она что-то решит, разве кто-то в силах её отговорить? Только не пойму почему она потеряла сознание. Ничего подобного с ней раньше не происходило.
-  Причин может быть много. Возможно переутомление, стресс. Сегодня душно.  Да всё что угодно. – развела руками Миранда и продолжила, - можно считать удачей, что при этом, она не получила хлыстовую травму. Счастье, что скорость была не высокой. Черепно-мозговая травма средней тяжести. От более тяжёлой травмы её спас ремень безопасности.  Далее,  перелом  голени и ключицы, подкожная гематома, ушиб живота.  Варлам и Нина  скоро закончат.  Что касается другой новости, вы стали бабушкой и дедушкой.  У вас родился внук.  3.600, 52 см.
- Боже мой, но это же замечательная  новость! - вскочила с места Инна и обняла Миранду. – Спасибо, спасибо моя дорогая!
Миранда, обнимая Инну, посмотрела на Александра и по взгляду её больших серо-зелёных глаз, по выражению её  лица, тот  понял,  печальная  новость, которую он считал уже высказанной в связи с травмами дочери, вовсе не касалась здоровья Алины, а касалась именно внука.
- Миранда, говори всё как есть,  - сказал он подруге.
- Ребёнок появился на свет неделей раньше, но это не страшно, дело в том, что пуповина была  преждевременно  рассечена.  На лицо все  признаки тяжёлого кислородного голодания, и  к сожалению, возможно могут быть серьёзные необратимые последствия, но мы должны обследовать малыша прежде чем делать поспешные выводы.
- Что это значит, Александр? – повернувшись  к мужу, со страхом в глазах, спросила Инна.
- Ты сама врач, Инна, прошу,  не заставляй меня говорить о том, что тебе самой хорошо известно, - сказала Миранда и опустилась в кресло.
Инна медленно села на стул. В комнате воцарилась тягостная тишина. Александр опустошённым взглядом смотрел на Миранду, та в свою очередь с грустью переводила взгляд от своего однокурсника на его супругу. Инна сидела уставившись на хрустальный графин , стоявший на столе, будто именно там можно было увидеть ответ на терзающие её душу вопросы.  После нескольких  изнуряющих минут молчания, она вдруг выпрямилась, и, насупив брови, обратилась к Миранде:
- Зачем Вы реанимировали почти мёртвого ребёнка?
- Инна Петровна, я врач, и я не могла позволить  умереть ребёнку, у которого был шанс выжить!И мы ещё ничего не знаем точно!
Инна, отсутствующим взглядом посмотрела  сквозь Миранду, и решительно сказала:
- Мы сдадим ребёнка в дом малютки. Алине скажем, что малыш не выжил.
Миранда и Александр одновременно встали и переглянулись.
- Инна Петровна, мы с  Вами дружим не первый год, и Ваша семья мне как родная! Конечно же, это Ваше решение и я его не оспариваю, но порой природа творит чудеса исцеления, к тому же, мы точно не знаем,  с какой  патологией будем иметь дело.
- Вот именно, не знаем! – Инна прервала Миранду. – А вдруг тяжёлая форма ДЦП?  Пожизненная ноша! А если атрофия мозга? Через год мучений и страданий малыш всё равно умрёт?!  Я не такой жизни желаю своей дочери! Она должна радоваться материнству, а не страдать ежедневно!
- Я вас оставлю на некоторое время, - сказала Миранда, и, сжав губы, слегка покачивая головой в знак сожаления, прошла мимо Инны. 
- Инна, ты в своём уме?  И я сейчас не в лучшем состоянии чем ты! И я разбит подобной новостью, но разве можно так поступать? О чём ты говоришь вообще? – разведя руками, спросил Александр жену.
- О чём я говорю? -  Инна резко повернулась к мужу, - я говорю об одной боли, вместо тысячи! Смерть ребёнка будет тяжёлым ударом для Алины.  Но она это переживёт, а страдать ежедневно, изо дня в день, и  ухаживать за неполноценным ребёнком, это пожизненное  наказание и пытка.
- Инна, опомнись? – Александр не мог поверить в  услышанное, - неужели это говоришь ты? Как подобное могло придти тебе в голову! Ты же сама педиатр!
- Именно потому,  что я педиатр, именно потому,  что я часто встречалась и встречаюсь с такими детьми и их родителями и видела,  как катилась их жизнь к чертям! Какими становились мамы, как цветущие молодые женщины превращались в жалкие, невзрачные существа.  А мужья? Они чаще всего убегали  из семьи, убегали  от своих больных детей. И мы ещё ничего не знаем об Андрее! Его отряд попал в засаду. Жив ли он? А если нет? Что Алине делать одной с таким ребёнком? У неё вся жизнь впереди! Кто захочет  жениться на ней и взять такую обузу с собой?
- Инна, прошу тебя, успокойся. Уверен, через пару часов узнаем новости об  Андрее, а сейчас будем рады,  что наша девочка в порядке и у нас родился внук!
- Будем рады? – с нотками гнева и раздражительности произнесла Инна, -  ты,  кажется,  не понял, кое- чего.  У нашей девочки родился ребёнок с тяжёлыми патологиями! Это конец её карьере медика, её мечтам, её счастливой семейной жизни! Значит все старания коту под хвост? А её диссертация?
-Инна, не будем решать это здесь и сейчас. Узнаем новости об Андрее, пусть врачи проведут обследования малыша, пусть Алина выйдет из наркоза,  и мы всё обсудим вместе. Ты же понимаешь,  что они родители,  и им решать, как поступать дальше.
- Им решать? Да что они понимают в жизни? Молодые и эмоциональные. О, да, она слишком долго прожила с тобой в этой стране и у неё менталитет изменился. Она ни за что не оставит этого ребёнка и ты это прекрасно знаешь!
- Инна, ты меня крайне удивляешь! При чём тут менталитет  страны? Разве у нас все подряд сдают больных детей в  Дом Малютки? Не говори ерунды! Тысячи  отважных мам годами  борются за жизнь своих детей, они отдадут всё за капельку улучшения их состояния.  Здесь дело не в национальности, а в инстинкте материнства, в любви, в человечности, в ответственности, сострадании и в совести! 
- Ты хочешь сказать,  что у меня нет сострадания и совести? – спросила Инна мужа, посмотрев ему прямо в глаза.
- Я хочу сказать, что я не узнаю свою добрую, кроткую, нежную супругу, и я просто уверен, что стресс, который она пережила за эти несколько часов,  заставляют её говорить ужасные вещи!
- Александр, всю жизнь я не перечила тебе никогда. Тридцать с лишним лет я  скитаюсь с тобой по отрядам и новым местам назначения.  Я без  раздумий покидала места работы, полюбившиеся коллективы, срывала Алину то с одной школы, то с другой. Я не успевала привыкать ни к одной обстановке или обжиться в новой квартире,  всё  решал ты!  Приехать сюда было твоим решением! Остаться здесь – тоже твоё решение! Я следовала за тобой! Всегда,  везде,  во всём!  Хватит! Теперь решаю я, и я решила! Решила здесь и сейчас! Когда Алина придёт в себя, пусть она узнает горькую новость о малыше!
Закончив тираду, Инна вышла из комнаты.  Выйдя в коридор, она столкнулась с Мирандой.
- Алину только что перевели в палату  интенсивной терапии. Ребёнка осматривает невропатолог. Может быть,  желаете присоединиться к нему? – учтиво спросила она раскрасневшуюся женщину.
- Нет, спасибо. Я посижу в холле.
Миранда вошла в кабинет. Увидев побледневшее и осунувшееся лицо Александра, она примерно поняла, что здесь произошло в её  отсутствии.
- Александр, налить тебе воды или что-то покрепче? - спросила  она мужчину.
- Я бы выпил яд, - простонал Александр, и почти рухнул  в кресло.
- Полно тебе, друг мой. Яд я тебе не дам, а вот французский коньяк налью непременно. Сама пить не могу,предстоит операция, но, за компанию - налью.
Миранда подошла к шкафу. Взяв бутылку коньяка и два хрустальных стакана, положила их на журнальный столик около кресла. Сама  села на диван.
- Друг мой! Мы с тобой идём с первого курса, и  мы прошли через многое, но я никогда не видела тебя таким раскисшим! Соберись! Алина в порядке и с ней всё будет хорошо, даст Бог и малыш поправиться. Вы с Инной обговорите всё ещё раз, я уверена, она изменит своё мнение, как только увидит  внука.  Но, если даже решение Инны останется в силе, никто не сможет упрекнуть вас ни в чём.
Александр с благодарностью посмотрела на подругу, и, выпив коньяк, встал.
- Алина в интенсивной.  Через пару часов она придёт в себя. Я буду рядом с ней. Малыша сейчас осматривает  Бено.
- Я зайду в детское отделение,  поговорю с  ним, а потом и с Варламом. Ещё  придётся ответить на вопросы следователя. В нашей сегодняшней драме есть радостный момент, то что в этом происшествии кроме Алины  никто не пострадал.  С Инной поговорю, но думаю с ней будет  сложно.
Выходя из кабинета. Александр задержался в дверях, и, повернувшись к Миранде, сказал:
- Меня  переводят  в  Ленинград. Через два месяца мы уедем домой. Я мечтал об этом много лет, но  покидать эту страну, где я прожил десять лет,  мне будет  тяжело. Я очень привык и почти что врос корнями здесь.
- Ты серьёзно? – с огорчением сказала Миранда, -  жаль это слышать!  Мы тоже к тебе сильно привязались! Для меня была огромная радость,  когда тебя назначили в наш город. Мне будет тебя не хватать!
- Мы не принадлежим сами себе. 
- Ты врач от Бога! Это было понятно с первого курса, - улыбнулась Миранда.
- Ты тоже моя дорогая, только немного жаль, что ты не продолжила учёбу как военврач.
- Алина тоже поедет с вами?
- Она поедет по месту прохождения службы Андрея. Никто не знает  куда именно направят его часть после возвращения на родину. Но пока что она будет у нас, и,  конечно же мы её увезём с собой.
- Досадно, что такой перспективный врач, как Алина, покинет нашу больницу. Я надеялась, что после декретного отпуска, она вернётся к работе,  - с сожалением сказала Миранда, - но главное её благополучие. А  Андрей когда возвращается?
- Не знаю, - ответил Александр и тяжело вздохнул.
- А в какой стране он сейчас?
- Миранда, извини, эта информация засекречена.
Главврач, сделав рукой несколько  движений,  будто зашивает себе рот, улыбнулась седовласому, статному мужчине.
Поговорив с невропатологом, Александр вышел в холл, и вздохнув глубоко  сел рядом с женой.
-Я говорил с Бено.
По  выражению лица мужа Инна поняла, что ничего хорошего детский невропатолог не сказал .
- Не говори ничего, - резко сказала Инна,  и перевела взгляд на пальму, стоявшую напротив неё. Скоро наша девочка придёт в себя, и я хочу быть рядом с ней. 
-  Само собой разумеется, мы будем рядом с ней.
- Нет, я хочу там быть наедине со своей дочерью! – сказала Инна  тоном, не приемлющем возражения.
В палате интенсивной терапии, рядом с койкой Алины, для Инны поставили кресло.  Миранда и Александр наблюдали за девушкой через стекло.
- Александр, зайди в мой кабинет и отдохни. У меня срочная операция, на подходе двойня. Я потом к тебе подойду. Думаю  до этого времени  Алина не проснётся. Она в хороших руках. Медперсонал у нас отличный. Как только будут изменения, тебя оповестят.
- Спасибо моя дорогая, но я лучше побуду здесь.
Миранда вернулась спустя час.  Её восхитительно красивое лицо, которое казалось не подвластным  времени,  выглядело  уставшим, но радостным.
- Всё прошло хорошо? – спросил Александр.
- Не хорошо, а отлично! – улыбнулась Миранда, обнажив ряд ослепительно  белых  зубов.
Её очаровательная  улыбка, всегда покоряла всех своей необыкновенной красотой и  теплотой.
- А как вы тут?
- Неплохо, - ответил  Александр.  – Алина всё ещё спит. Я не мог этого сказать, но к чёрту правила! Отряд  Андрея, находясь на задании, сегодня утром попал в засаду. Связь с ними была потеряна и мы  не знали живы ли они.  Полчаса назад связь восстановили. Отряд смог отбить атаку.  К сожалению, один солдат погиб, трое тяжело ранены, но ими уже занимаются медики. Андрей  жив-здоров и через две недели вернётся.
- Сожалею что погиб солдат, и рада что  Андрей жив и скоро будет здесь!  Инна знает об этом?
- Да, я ей сказал.
- Алина знала о засаде?
- Думаю что нет, иначе она не поехала бы за покупками.
В этот же момент, Миранда и Александр увидели, что Инна привстала с кресла и подошла к дочери. Алина повернула голову и еле улыбнулась матери. Инна взяла руку дочери и  прижала её к груди. Второй рукой она поправила упавшие на лоб дочери волосы, и,  наклонившись к ней, поцеловала, а затем  стала  что то тихо говорить.  Алина сначала улыбнулась, но  затем её лицо исказили боль и страдание. Она стала мотать головой и заплакала.
Александр влетел в палату. Он оттолкнул жену от дочери.
- Что ты ей сказала?
- Правду! Наша девочка заслуживает знать правду. Малыш не выжил, но жив Андрей.
-А она знала об Андрее?
-Узнала по дороге, по твоей рации. Потому и потеряла сознание.
После того как супруги вернулись домой, первым заговорил Александр.
- Значит,  у нас нет выбора?! – Александр скорее задал вопрос себе, чем жене.
- Всё будет так, как я и сказала.
- Что мы скажем Андрею? Как я смогу лгать и при этом смотреть ему  и дочери в глаза?
Инна молча сидела на диване и теребила страницы журнала.
- Ладно, - после длительного раздумья сказал Александр, - но у меня условие. Мы увезём малыша с собой и сдадим его там, у себя, и будем участвовать в его жизни, лечить всеми доступными средствами. Он наша кровь и наша плоть. Мы не оставим его. Мы будем рядом до последнего вздоха, своего или его.
- Хорошо, - коротко ответила жена.
Алину  через неделю перевели в городскую больницу, где она пробыла ещё две недели.
Спустя  два месяца,  вся семья  перебралась  в свой родной город.  Военная часть Андрея, по счастливому совпадению,  так же была переведена в Ленинградскую область, и молодые приобрели квартиру недалеко  от родителей Алины.
Алина тяжело перенесла потерю ребёнка. Она винила себя в его смерти.  О втором ребёнке не хотела даже думать, но время притупляет раны, и постепенно, Алина стала возвращаться к жизни.
- Что-то мама зачастила в санатории, и ты тоже, папуля.  Мне стоит за вас беспокоиться? – спросила однажды Алина отца, когда зайдя к родителям в гости, вновь не застала мать дома .
- Всего лишь профилактические меры, - заверил её отец,  и,  обняв дочь, сильно прижал её к груди.
- Задушишь, - рассмеялась девушка, и сама обхватила отца за пояс, стараясь стиснуть объятия.
Александр улыбнулся, и поцеловал дочь в макушку. Её мягкие волнистые волосы,  цвета спелой ржи, для него по-прежнему пахли детством.
-  Пап, я тебя очень люблю! Ты у меня красавчик! - сказала Алина и посмотрела на отца глазами полными любви и восхищения.
- И я тебя люблю моя девочка, - ответил Александр, вновь прижав дочь к сердцу, которое сжималось от чувства вины перед  ней.
  Спустя шесть  лет после аварии,  в четвертом отделении Московской детской психоневрологической  больницы № 18 им. К. Семёновой,  в холле сидела пожилая пара и о чём то перешёптывалась.  В это время, молодая девушка, держа на руках двухлетнего  мальчика и прогуливаясь по коридору,  тихо напевала ему весёлую мелодию.
- Простите, Вы грузинка? – спросил мужчина молодую маму, привстав с места.
- Да, -  ответила та улыбнувшись, и внимательно посмотрела на красивого седовласого мужчину.
- Очень рад встретить землячку, - широко улыбаясь сказал мужчина.
- И я рада видеть земляка, или почти земляка  – в тон ему ответила девушка, - сдаётся мне,  вы военный и долгое время жили в Грузии. Значит, Вы точно  мой земляк.
- Но, позвольте спросить, как Вы это поняли? - спросил мужчина, поражаясь словам молодой особы.
- Всё элементарно Ватсон, - рассмеялась она, - у Вас военная выправка, черты лица северных широт,  а облик наш, который я не спутаю ни с каким другим.
-Всё верно. Я военврач.  Десять лет работал в Тбилиси, и мне всегда приятно слышать хоть что то, напоминающее мне об этой стране.  Я узнал мелодию.  Вы по профессии следователь?
- Хуже, я психолог, - не переставая смеяться,  ответила девушка.
-  Вот оно в чём дело,  - улыбнулся мужчина, - и думаю, я неспроста обратил на вас внимание. Нам не помешал бы совет психолога.
-  Александр  Николаевич, - представился он новой знакомой, - а это Инна Петровна- моя супруга.
- О. да мы почти родня! Отчества сближают. меня зовут Нини Николаевна, но для вас просто Нини. Рада знакомству.
- А как зовут этого молодого человека? – спросил Александ, указывая на малыша.
- Ника, его зовут Ника, - сказала Нини и поцеловала сына.
- Диагноз?
-  ДЦП. Спастическая параплегия.
- Причина?
- Не повезло с врачами родильного дома. Халатность гинеколога, плюс неквалифицированный детский врач.
- Какой роддом?
- Это не в Тбилиси.
- Есть улучшения?
- Нет, но мы боремся и не теряем надежды, не правда Ника? – обратилась она к сыну.
Малыш  улыбнулся широкой и светлой улыбкой и с трудом выговорил – Да.
- А у Вас кто в нашем отделении? – спросила  Нини Александра.
- Внук. 
- Как его зовут? В отделении 27 детей, я знаю каждого. Или Вы сегодня поступили?
- Нет, его сегодня выписывают, и мы забираем его домой, – сказала Инна и посмотрела на мужа. Она казалась растерянной  и неуверенной.
- Если  желаете об этом поговорить, то я с удовольствием уделю вам время. Мне нужно отвести сына на процедуру, а затем у меня будет час. 
- Это было бы кстати, -  ответила Инна с готовностью.
Через минут пятнадцать, Нини вышла к супругам и села рядом с ними на диван.
Александр рассказал историю рождения малыша,  то как они с женой скрыли от дочери и зятя состояние сына, которому был поставлен диагноз  «ДЦП, эписиндром, атония мышц,  отсталость психического и умственного развития», как они  сдали его в дом малютки, как они все эти годы ежедневно заботились о нём, переходя из одной больницы в другую.  Он рассказал,  как непросто было утаить от дочери их присутствие рядом с внуком, так как они поочерёдно проводили с ним месяцы в больницах, и что им приходилось  постоянно ссылаться на поездки в различные санатории и лечебницы. И вот,  случилось неожиданное чудо. Мальчик полностью оправился и буквально несколько дней назад, консилиум врачей  признал его совершенно здоровым, без каких либо отклонений в развитии.  Ребёнок  в данный момент находился в  игровой комнате отделения под присмотром медсестры пока заведующая отделением, Татьяна Николаевна, одна из членов консилиума, готовит своё письменное заключение.
По мере рассказа, в душе слушательницы, эмоции шквальными волнами бились о внимательный взгляд её глаз. Нини хотелось то рыдать, то смеяться, то накинуться кулаками на эту милую пару, то она проникалась глубоким состраданием к ним.
После минуты молчания, выдохнув из себя весь клубок чувств и мыслей, обращаясь к Александру, Нини заговорила:
- Я Вас от души поздравляю!  Это чудо, когда ребёнок, с  диагнозом ДЦП полностью исцеляется!  Я и понимаю вас и не понимаю. Но знаю что сейчас перед Вами крайне сложная задача - Вам нужно вернуть ребёнка в семью,  которая считает его умершим шесть лет назад.
- Через два часа у нас поезд. Завтра выписывают и мою дочь с роддома. У нас родилась внучка.
- Ого! – воскликнула Нини. – Это совершенно неожиданно. Но возможно рождение внучки как раз и поможет вам совместить два необычно радостных события!
- Мы не знаем что делать, вернее как это сделать лучше всего?
- Александр Николаевич, Инна Петровна, мы едва с вами знакомы и я не хотела бы омрачать наше знакомство обуревавшими меня мыслями. С одной стороны  я понимаю, что солгав  дочери и зятю о смерти их сына,  у вас были самые благие намерения, но с другой, вы не имели права поступать с ними подобным образом, и вы  в ответе не только перед ними, но и перед своим внуком, которого вы обделили и лишили родительской любви и поддержки. Переступая грань, всегда нужно быть готовым к ответственности и к тому, что когда то за это придётся отвечать. Возможно в тот момент, вы даже не предполагали,  что подобное может произойти.
Нини изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой, но слезинки, предательски засверкали в её светло-зелёных глазах.
- Вы полностью правы, и мы не в обиде. Скорее наоборот.  Вы единственный человек, которому мы открылись полностью.  Нам нужно было это с кем то обсудить. Мы всё  понимаем  в полной мере, и поверьте, с момента рождения нашего Дмитрия, не было и минуты, что бы мы  не думали об этом. Вопрос в ином, простят ли нас наши дети, простит ли дочь и как ей рассказать о сыне? Вы бы простили своих родителей в такой ситуации?
- Мне  было бы ужасно  тяжело осознавать, что мой ребёнок, один на один,  без меня, моего тепла и моей любви справлялся с своими горестями и болезнями в течении  стольких лет,  с тем, что когда я его оплакивала,  он был жив, когда я веселилась, он страдал.  Мне было бы невыносимо тяжело, пусть даже рядом с ним находилась  бы целая армия родни.  Простила бы я? Безусловно!  С трудом, с комком в горле, который на  протяжении многих лет душил бы меня, но простила бы. Я слишком впечатлительна и мягкосердечна.  Однако я есть я, а Ваша дочь – это ваша дочь.  Как не вам лучше  знать, как она отреагирует на эту невероятную новость. Вы люди с огромным жизненным опытом, люди, которые принимают сложные решения и  отвечают за свои действия, и по сему я не вправе  говорить о моральной стороне произошедшего.  Я могу лишь  указать на путь наилучшего решения проблемы по моему мнению.
Инна  схватила  Нини за руки.
- Это всё моя вина.- женщина стала говорить быстро, чуть с одышкой. Было видно что она слишком переживает. - Александр изначально был против.  Я настояла. Так что отвечать мне одной.
- Мы оба в этом участвовали, - тихо прервал её муж.
- Инна Петровна,  Вы слишком любите свою дочь и порой,  именно сильная, слепая любовь лишают возможности включать разум, и становятся причиной необдуманных решений или отчаянных  действий.  Вы хотели защитить дочь. Супруг поддержал Вас  и был верным соучастником все эти годы. Вы пережили немало.  Сейчас вам даётся шанс исправить ошибку.  Думаю, прежде всего, Вам, Александр Николаевич, сразу же, по приезду домой, стоит поговорить с зятем, а Вам, Инна Петровна,  в течении двух-трёх  дней  подготовить Алину к этой новости. Невзначай заговорите о Дмитрии, спросите, хотела бы она увидеть сейчас его живым и здоровым. Уверена,  Вы найдёте верные и нужные слова.  Не тяните дольше.  Сейчас она слаба физически, но эмоционально, у неё легкая  эйфория,  вызванная радостным событием в её жизни, и лучшего времени вам не подгадать.  Несмотря на вашу ложь, вы делаете дочери бесценный  подарок.
Нини запнулась. Она противоречила сама себе. Она не хотела осуждать  родителей Алины, но в тоже время осуждала, не хотела оправдывать, но оправдывала.  Возможно, в глубине души и ей хотелось,  чтоб в её жизни произошло подобное чудо, но мысль о том что оно может совершиться  без её участия, казалось ей преступлением.  Да и даже пусть чуда не будет, но разве что то  может сравниться с каждой минутой, проведённой со  своим ребёнком?  Ведь они делили поровну и радость и боль,  они оба заботились друг о друге.  Мысли сбивались.  Да и разве можно было однозначное оценить  подобную ситуацию?
  В это время в холл вышла  Татьяна Николаевна.
Все присутствующие встали. Протянув  документы Александру Николаевичу,  и  пожелав ему удачи, она вернулась в отделение, чтобы попросить медсестру вывести Дмитрия.
Мальчик, выбежав в коридор, кинулся к дедушке.  Александр взял внука на руки.
- Деда, я большой и тяжёлый, - заулыбался мальчик, - и я могу ходить сам.
- Дим, поздоровайся с тётей.
- Здравствуйте, – сказал мальчик, повернувшись к Нини, которая  не смогла сдержать  нахлынувшие чувства  и расплакалась.
- А почему вы плачете?  И ты бабуля?  Ой,  и деда плачет!
-  Это мы так радуемся, что ты едешь домой, - сказала Нини, и присев на корточки обняла малыша. – Будь счастлив  мой маленький.
- Какие непонятные вы, взрослые. Радоваться нужно не слезами, а улыбками, - назидательным тоном сказал мальчуган.
- Когда мы поедем на поезде?
-Скоро внучок, уже скоро.
- И я увижу маму?
- И маму, и папу, и сестрёнку!
-Урааааааа, - закричал Дмитрий  и вприпрыжку побежал по длинному и широкому коридору.

09.01. 2018.  Баку.