Календарь

Проза / Рассказ / 

 

Читателей: 11

Инфо

Опуская ногу с бордюра, Рита еще раз обернулась, чтобы снова помахать рукой и крикнуть Роме: “Пока“.  В тот самый миг, когда она выдыхала последнюю букву, к ней резко приблизилось что-то огромное, тёмное и горячее. Рита почувствовала, что между ее телом и неведомым существом как будто появилась воздушная прослойка огромной плотности, но через мгновение она прорвалась, и горячее “нечто“ с огромной силой ударилось в девушку. Рита еще успела заметить искаженное ужасом лицо своего мужа, но тут же неведомое существо накрыло и поглотило её целиком. Там, где она оказалась, не было ни звуков, ни света. Рита вдруг превратилась в бесконечно малую пульсирующую точку, чудовищной силой разрываемую изнутри.
Рома не спал уже 32 часа. Согнувшись и уткнувшись лицом в ладони, он сидел на жёстком металлическом стуле перед закрытыми дверями отделения реанимации. Не имело значения, открыты или закрыты были его глаза - в них постоянно всплывала одна и та же картина: Рита опускает ногу, пытаясь перешагнуть через грязную снежную жижу, скопившуюся возле бордюра, оборачивается к нему, машет...В этот миг раздается звук, похожий на тот, с которым выбивают ковёр, тело Риты взлетает, неестественно изогнувшись, и исчезает под колесами огромной хищной машины.
И тут же все вокруг заполняется криком, воем и звоном.
- Идите домой. Мы Вам сообщим, если она придет в себя, - тихим и мягким голосом сказала молодая медсестра, подойдя к Роме. - Вам нужно поспать. Съесть что-ни... Рома поднял лицо и посмотрел на девушку. В его глазах была такая нечеловеческая тоска и отчаяние, что даже она, давно привыкшая к виду чужого горя, резко осеклась на полуслове.
- Я хочу остаться здесь, - медленно и бесцветно проговорил он, глядя в стену.
Несколько секунд медсестра стояла рядом, как будто хотела еще что-то сказать, но наконец развернулась и неслышно направилась ко входу в отделение. Рома снова опустил голову вниз, и закрыл руками глаза. Постепенно он начал погружаться в странное оцепенение: отовсюду слышался низкий монотонный гул, и казалось, что сам он, кружась и покачиваясь, куда-то медленно плывет...
Вдруг полутемный холл залило холодным светом. Сколько прошло времени? Час? Два? А может быть, целая ночь? Из резко распахнувшейся двери вышел высокий мужчина в белом халате. Его лицо выражало крайнюю степень усталости.
- Вы должны поехать домой. Вам нельзя здесь больше оставаться, - твердо сказал он.
Рома пропустил его слова мимо ушей.
- Как она? - только и спросил он.

Раздраженно дернув головой, врач ответил:
- Состояние тяжелое, но стабильное.  Изменений нет. Если что-то произойдет, я лично Вам позвоню, обещаю. Прошу Вас, уходите. Иначе я вызову охрану. Здесь запрещено находиться.
- Я хочу её увидеть. Пожалуйста. Всего минуту, - он смотрел на доктора в упор.
- Хорошо, - врач отвёл взгляд. - Идите за мной.
Рома встал. До дверей было всего несколько шагов, и он приготовился их пройти.
За дверью ждала та самая медсестра, что уже выходила к нему. Она протянула Роме халат и какой-то синий шарик.
- Наденьте бахилы и пойдёмте. Рома автоматически набросил на плечи халат, натянул бахилы и двинулся по коридору. Девушка шла очень быстро, он едва успевал за ней. Справа и слева мелькали двери палат с большими стеклянными окнами. В некоторых было совсем темно, в остальных горел приглушённый свет и разноцветными огоньками мигали приборы. Почти в самом конце коридора медсестра остановилась.
- Внутрь Вам нельзя, - тихо сказала она и отошла к противоположной стене. Рома вплотную подошел стеклу, за которым была видна кровать, где неподвижно лежала его жена, оплетенная трубками и проводами и окруженная перемигивающимися аппаратами. Из прозрачного пакета в трубку, уходящую куда-то вниз, медленно капала бесцветная прозрачная жидкость. Горло судорожно сжалось. Пытаясь подавить рыдания, Рома начал сглатывать и глубоко дышать. Он жадно всматривался внутрь, надеясь увидеть любое, пусть самое легкое, едва уловимое движение век или пальцев. Но ничего не было, только ритмично и деловито работал аппарат искусственной вентиляции легких.
- Пожалуйста, вернись, - сухими губами произнес Рома. - Вернись ко мне...
«Скоро твой день рождения, первый день весны... - уже про себя шептал он. - Но весна не наступит, пока ты не вернешься. Она просто не посмеет...» Рома закрыл лицо ладонями, и его плечи начали резко вздрагивать. Чья-то рука мягко взяла его за локоть и повела к выходу.
- Вам нужно отдохнуть. Здесь Вы ничем ей не поможете.
- Спасибо, - только и смог сказать он в ответ закрывающейся двери.
Приехав домой, Рома упал на диван лицом вниз и неподвижно лежал так несколько часов. Он не спал и не бодрствовал. Ему казалось, что он видит себя со стороны, откуда-то сверху. Голова была тяжёлой, словно наполнилась чем-то тёмным и вязким. Мысли путались, то и дело резко обрывались, ныряя в темноту. Вдруг раздался телефонный звонок, оглушительно громкий и резкий, словно взрыв. Одним рывком Рома вскочил и поднял трубку.
- Алло... - в его голосе одновременно звучали и страх, и надежда.
- Ром, как дела? - Звонила ритина подруга Ольга.
Услышав её тихий и глухой голос, Рома почувствовал что-то похожее на разочарование, смешанное с облегчением.
- Все так же... - ответил он и замолчал. Оля тоже долго молчала. Наконец она произнесла:
- Тебе нужно что-то?
- Нет...
- Держись, Ром...
Её голос срывался, было слышно, что она изо всех сил пытается сдержать слёзы.
Положив трубку, Рома зашёл на кухню. В раковине стояли грязные тарелки, на столе - доска с хлебными крошками и ритина чашка с остатками чая. Он взял её и прижал к щеке - поверхность была гладкой и холодной. В окно хмуро смотрело серое февральское утро. На дороге плотными рядами стояли машины. По тротуару торопливо двигались чёрно-серые фигуры прохожих. Рома перевёл взгляд на холодильник, стоявший в углу. На его боковой стороне, рядом с обеденным столом, висел старомодный календарь. Рита любила каждое утро отрывать от него по листочку - так она приближала день их свадьбы, а потом это стало привычкой и их первой семейной традицией.
«27 февраля. Среда, - машинально прочёл Рома. - Да, это была среда...» В голове снова начинала проявляться страшная картина. Закрыв глаза и глубоко задышав, Рома постарался отогнать видение. Он подошел к календарю и резко оторвал листок.
- 28 февраля. Четверг, - сообщил календарь. «Сколько же прошло дней?» Рома пытался припомнить, но ничего не выходило. Ему казалось, что он провёл в больнице всего несколько часов, но одновременно с этим, ощущал, что уже целую вечность не видел Риту. Он потянулся к телефону, но мобильный разрядился и отказался включаться. Рома сунул в него зарядное устройство, торчавшее из розетки возле стола. Вскоре телефон засветился, как будто ожил, и на экране высветились дата и время:
29 февраля. Пятница. 9:27.
“Неужели уже 29-е?!“ Рома оторвал ещё один лист календаря. “Значит, завтра её день рождения...“Он потянулся к листку, желая приподнять его и заглянуть в грядущий день, но тут же резко одёрнул руку и вышел из кухни.
Он позвонил в больницу. “Изменений нет. Состояние стабильно тяжёлое. Пациентка в сознание не приходила.“ Рома сел на диван и уставился в своё уменьшенное отражение в глубине чёрного экрана телевизора. От долгой неподвижности, снова стало казаться, что он видит себя со стороны. Чтобы прогнать видение, Рома откинулся на спинку и закрыл глаза.
Проснулся он резко, словно вынырнул из глубины. В комнате было темно и тихо, с улицы тоже не доносилось ни звука. Зайдя на кухню и включив свет, Рома заметил, что телефон полностью зарядился. Выдернув провод, он взглянул на экран. Сверху чернели значки сообщений и пропущенных звонков. Телефон показывал время: 5:17 утра и дату: 31 февраля. Воскресенье. Рома положил телефон на стол, но тут же снова резко его схватил обратно.
31 февраля. Воскресенье.
“Невозможно!“ Бросившись к календарю, Рома резко оторвал страницу. Под ней чёрным жирным шрифтом было написано:
30 февраля. Суббота.
Он дёрнул снова.
31 февраля. Воскресенье.
В ушах застучало, к лицу прилила кровь, на лбу выступила испарина. Рома переводил взгляд с календаря на экран телефона. “Я сплю, - сказал он себе. - Это просто сон“. Бросившись в ванную, он включил холодную воду, которая громко шумела, с силой вырываясь из крана. Рома всё набирал и набирал обжигающе ледяную воду в ладони и яростно обливал ею лицо. Наконец, закрыв кран, он упёрся руками в раковину и взглянул в зеркало. Оттуда испуганно смотрело измученное, заросшее щетиной лицо.
- Я проспал два дня, - говорил он вслух своему отражению. - Я несколько дней не ел. Мне просто показалось. Рома вышел из ванной и закрыл за собой дверь. Отсюда ему хорошо был виден холодильник и висевший на нём календарь.
- 31 февраля. Воскресенье, - настаивал на своём тот.
Рома сполз на пол и зарыдал.
Через некоторое время, совершенно обессилев, он, шатаясь, дошел до кухни, сел на стул и застыл, безотрывно глядя на черные цифры, как будто выжженные на белом боку холодильника. Толстый календарь самодовольно таращился в ответ. Казалось, он тихо шелестит страницами, будто шепчет, приглашая пролистать его вперёд. В роминой голове пульсировали цифры невероятной даты. Воображение рисовало страшную картину: Вот он встает, тянется к календарю, страница приподнимается, а за ней...
- В месяце не может быть больше 31 дня, - шелестел календарь. -Ты знаешь это...
Сердце бешено колотилось, а страница ползла всё выше и выше… Рома с ужасом наблюдал, боясь увидеть за ней лишь чистый лист тонкой газетной бумаги ...
И вдруг раздался оглушительный звонок. Телефон звонил и звонил. Рома отчётливо слышал его, но не мог встать, словно был пригвожден к стулу. Наконец, резким движением стряхнув с себя оцепенение, он вскочил на ноги, бросился в коридор и схватил трубку.
- Алло! - почти закричал он. -Алло!!!
- Вы Роман Усков?
- Да! Это я. Да!
- Ваша жена час назад пришла в сознание.
Спустя несколько минут, закончив разговор с врачом, Рома вошёл на кухню. Сквозь жалюзи робко пробивался свет. Настежь открыв дверь, он вышел на балкон. Над горизонтом бледно светилась розово-золотистая полоса, возвещая о скором появлении солнца. Рома закрыл глаза и жадно вдыхал в себя холодный утренний воздух, в котором уже витали первые, едва ощутимые, весенние запахи. Совсем продрогнув, он вернулся на кухню и вдруг почувствовал, что безумно голоден. Рома поставил на плиту чайник и обернулся к холодильнику, стараясь не смотреть на календарь, но всё же боковое зрение непроизвольно выхватило:
1 марта. Суббота.
Рома замер, и в тот же миг рука, крепко сжимавшая всё у него внутри, разжалась, и он вдруг резко почувствовал сильную слабость, но и одновременно с этим невероятную лёгкость. Глубоко и свободно вздохнув, Рома улыбнулся и прошептал:
- С днём рождения...