из веры
4. / Лирика / Читателей: 40Инфо
У нас тут близка гроза, отец, это не по тебе.
Верещат неловленые и нестреляные воробьи.
Небо догадывается: дело идёт к трубе, -
и собирается спуститься, как бы намекая - греби
отсюда, пока не огрёб, греби навстречу ветреной судьбе, -
и чем ближе мы, отец, тем, как должно, грубей.
Но я давно сам по себе, отец, и в одинокой борьбе,
посудинами гремя, снасти снося, паруса рубя,
с новыми ссадинами в груди, с сединами на губе
ещё чуть больше, отец, становлюсь похож
на себя.
Мне давно, признаться, не по себе.
В подобные дни я играю с собой
в шахматы, начиная пешкой е-два,
и каждый раз понимаю, что бой
проигран, выигрывая едва.
В общем, сам себе жопа, сам себе голова,
поэтому мне причитающееся делится на два́,
но мои мысли так умны, что всё равно не лезут
ни в какие рамки, ни в какие слова.
Наоборот, мои пустоты - пустышки
и прекрасно заполняют стишки.
Мне не страшны ни растяжка, ни подтяжка,
ни Наташка либо иная глупышка,
чья красотишка тяжка.
Говорят, не достаёт вспышки и некоторой скоростишки,
на ходу распарывающей стежки.
Наверняка это будет одышка,
подкравшаяся исподтишка.
У меня на любую фразу - затяжка,
а фраз хватает с излишком,
особенно, где я хватаю лишка. Словом, кишка
тонка, и я подумываю перейти на “Пегас“,
чтоб хоть какой-то доконал меня к тридцати семи.
Таких не страхует даже “Со-газ“,
отец, как не знающих родства и не помнящих семьи.
Зато постоянно одни незнакомцы норовят меня звать
сынок или брат, другие - зять или муж,
а я прячу глаза, потому как не синеок и не рад,
к тому ж,
мне совершенно нечего им сказать.
В подобные дни, отец, выходишь под дождь,
который не оставляет следов
ни от своих, ни от чужих подошв,
и мешанина дорог и дворов, площадей и садов
как сплошные осадки - твёрдая порода и донный ил,
а дождь тянет и тянет широкий и частый трал
сквозь купание крыл, желание жал, копание рыл,
сквозь жевание жвал, сквозь кипение жил,
через всю настолько незамутнённую тобой жизнь,
чистейшей воды минерал,
что будто и не умирал.
Комментарии (93)