Чужестранная
Читателей: 62Инфо
И я здесь унизительно не своя.
Я, как прежде, прописана на Голощёкина.
В двух кварталах от недостающего “я“-
От высокого, капризного, светлоокого.
...
Почему он так важен, терзают меня -
Отдан тлену и вышли все сроки.
Просто стражник того бесконечного дня
С синевою, как хвост у сороки.
Эти синие сумерки в том декабре -
Если бы не фонари на вокзале -
Меня спрятали бы в его кобуре,
А не терзали.
Но не дал мне нырнуть освещённый перрон
В эту темень надёжных укрытий.
- Уезжай, - прокурорски скомандовал он.
А вы говорите...
...
Чужестранкой брожу по знакомым местам,
Удивлённо - по этому ошалевшему веку.
Что я делаю здесь? Я прописана там,
В опасной близости к умершему человеку.
© Марина Рыбкина, 26.07.2024. Свидетельство о публикации: 10050-198788/260724
Комментарии (5)
часто задышала,
грудь наполнилась грудью,
ты лишь представишь наш разговор
который выглядит колоритным,
как образ,
как доширак в дорогом ресторане,
такое у нас маленькое дело
написать оду в прозе друг другу не теми словами,
даже желания нет оправдываться,
как оправдывается гальванический элемент
произошедший сразу, внезапно,
или у тебя сохранились пазлы,
где не собран я,
где изготовления не касаюсь,
где вычурными словами потерялся,
а знаешь, могли пойти путём симуляции,
лейкой полить называясь водой из крана,
знаешь в тебе нет стратегии,
твой плюс это не тактика,
мой минус включит не экономию -
слова это только слова, но как громко,
безрассудность апломба — это доктор ляжет рядом с больным,
скажет режьте меня, я творческий человек,
мне нравится перфоратор макита,
пытаюсь в дыме цемента скрыться
беззлобно, хоть и понимаю, что прямые ответы, особенно себе, могут иметь неприятные аспекты.
но мне кажется, что ты и сама не очень против самой возможности посмотреть взрослыми глазами на свои (и не только) юные поступки и ценности, тем более, что задавая прямые вопросы я не ожидаю (прямых) ответов.
если не пропустил, то это третий из не-прямых)
«даже желания нет оправдываться,
как оправдывается гальванический элемент».)
тут у каждого свой путь.
я перестал с собой лукавить ещё во время взросления. но мне проще чем очень многим другим. я не терзаю себя религиозными предрассудками плетьми, не поедаю себя поедом за ошибки и позволяю своей совести, когда у неё появляется желание проявиться, устраивать бессонные ночи моим недображелателям.
я помню время, когда социальные нормы имели для меня вес и значение, и понимаю, что мой уровень (личной) свободы редко достижим даже в настолько более свободной стране, как штаты. тут мало кто может себе позволить быть свободным, но стремятся к этому почти все думающие. в отличие от российской империи, в любой её исторической форме, тут свобода не относится к порокам.