Хэй, Джонни!
Сказки / Баллада / Читателей: 36Инфо
Хэй, Джонни, а в городе нынче снег,
Ты б видел, какой густой.
Летит без разбору на нас и тех,
Которые за стеной.
Его брал я горстью и ел с руки,
Он сладкий, дружище Джон,
А брюхо голодное от тоски
Скулило на весь донжон.
Мы держимся бог знает сколько дней,
Бог знает, на чём и как.
Наш город отрезан от всех путей
И крепко зажат в кулак.
Мы верили в бога и короля,
Один ли, другой спасёт.
Пока те, за стенами, жгли поля,
Мы ели крестьянский скот.
О крепкие стены разбилось, друг,
С полтысячи их атак.
Когда улетали скворцы на юг,
Мы ели уже собак.
А Морти, ослепший на левый глаз,
Всё ныл да стонал, подлец,
Что, дескать, король позабыл о нас,
Что всем нам теперь конец.
Да ты, верно, помнишь, дружище Джон:
Проныра, трепло и трус.
Висит вон, пугая теперь ворон,
Они, кстати, дрянь на вкус.
Всего гарнизона - полста голов
Осталось от пятисот.
Спасает стена да глубокий ров.
Нам, видно, пока везёт.
С неделю как речку сковало льдом,
И с этих вот самых пор
К нам утром под стену, маша флажком,
Приходит парламентёр.
Ну, всё, как обычно: труба ревёт,
И он начинает врать
О том, что наш город вот-вот падёт,
Что крепость нам лучше сдать,
Что даже и волоса не слетит
С покорных судьбе голов,
И выпустят тех, кто уйти решит,
Как в сказке для дураков.
Но мы-то, дружище, не дураки,
Мы знаем, что это чушь.
К тому же в подвалах полно пеньки
Для наших солдатских душ,
Вернее, для наших солдатских шей,
А наш капитан горяч,
Сказал: дезертиров давить, как вшей.
В нём, кажется, сдох палач.
Но в городе слушают эту мразь,
С гражданских чего возьмёшь?
Сегодня мне в спину швырнули грязь.
Спасибо ещё, не нож.
На чёрствую булку пойдут менять
И бога, и короля.
Я, Джонни, чего не могу понять:
Ведь это же их земля!
О, слышишь? Играет труба гонца.
Упорный, однако, враг...
Капрал, мой приятель, сбледнул с лица
И выдохнул хрипло: “Ах!“
Их было с полсотни - не больше нас,
Детишек, старух, девиц,
Запавшие скулы, и дыры глаз
На бледных овалах лиц.
Все молча стояли, держа в руках
Кто камень, кто кочергу.
Снег даже не таял на их щеках,
На сомкнутых нитках губ.
Качаясь от ветра, едва дыша,
Шагнула одна вперёд,
Спросила: “Солдатик, а малыша...
Король малыша вернёт?“
Ты всё-таки, Джонни, везучий гад,
Ты в первом же сдох бою,
У нас тут, приятель, почти что ад,
А ты там сидишь в раю.
За снежной завесой исчез донжон,
Когда мы сошли с моста.
Нас было полтыщи, дружище Джон,
Осталось всего полста.
А впрочем, неважно, да сколько есть.
Мы встали по росту в ряд.
Встречал нас полковник - какая честь!
И с ним небольшой отряд.
Прикрывшись ладонью от злой пурги,
Полковник рукой махнул,
И эти, которые нам враги,
Вдруг взяли на караул.
Мы молча, торжественно шли сквозь строй,
Возможно, в последний путь.
Закончится, думаю, он петлёй,
Но это уже не суть.
Я знаю: солдата поймёт солдат,
Поймёт, как никто другой.
А честь нам дороже любых наград,
Она-то всегда с собой.
Ты, Джонни, храни их, дружище, брат!
Всех этих, что за стеной.
Комментарии (8)
Премилинько так. Представляю, что обо мне думают проголосовавшие, мол, недотумок, которому даже уже нет смысла объяснять всю прэлесть сих строк.
Насладились молча и удалились, снисходительно сплёвывая на меня левым глазом...
Ну не могу я так, у меня ж изжога до обеда разыграется. Снизойдите, о солнцеликие, скажите хотя бы одно словцо...
Русудан, а Вы предлагаете мне влезть и взрыднуть на Вашей груди? Спасибо за предложение, но слёзы мои имеют форму чемодана.
Русудан, ну да, ну да, «простынь» то Вы изрядную наваляли, можно роту солдат уложить...
Русудан, а где Вы слёзы мои углядели? Всё до обратного весело, очень повеселила Маша с флажком. И не только она одна...