Оглохший

верлибр / Читателей: 17

Инфо

Дождусь ли я радостной музыки любимого сердца?
Или так и умру оглохшим,
и только на смертном одре
из ушей моих вытечет ртуть тишины?

Не ты ли улыбнулась мне, Радость,
когда я родился впервые?
Не ты ли пела мне первобытные песни,
в которых трепетали радуги стрекоз,
а осенние листья так легко и беспечно
прощались с родными ветвями?

Не ты ли, склонившись над моей колыбелью,
шептала мне красивые сказки
о том, что нет в мире невыносимой боли,
а если и приходят к человеку миражи страданий,
они легко смываются слезами?

Не ты ли обещала мне игровую площадку вечности,
где так много разноцветных чувств
и столько волшебных книжек,
на страницах которых добро оседлало злого дракона
и улетело на нём в рай,
оставив людей умирать от счастья?

Не ты ли перепутала в голове ребёнка
сны - со справедлиостью,
свободу - с необходимостью,
желания - с совестью?

А потом вдруг умолкла,
отвернулась от меня
и ушла.
И я остался один,
и никто больше не пел мне светлых мечтаний.

Вот почему, когда я вырос угрюмым философом,
я взял музыку за шкирку
и бросил её в ящик стола,
туда, где хранится трактат о предательстве.

Ушла моя Радость -
и струны лиры стали бельевыми верёвками,
а поющие люди кажутся чудаками,
слишком широко открывающими рот.

Где же ты?
Говорят, ты живёшь только в любящем сердце...
Но разве я мало любил?

Во что мне верить?
В ночь и безмолвие?

Ты пела мне о бесконечном полёте,
ты показывала мне бессмертную птицу:
утро и вечер были её крыльями,
день ты называла её ослепительным глазом,
а ночь была всего лишь её длинным хвостом.

Но когда я стал умнее, я понял:
только там, где кончается вечность,
рождается человек.

Я хотел, чтобы ты спела мне и об этом,
чтобы ты перевела мои мысли на эсперанто любви,
но ты молчала.

Почему ты молчишь до сих пор?
Послушай, а может быть, ты и есть Бог,
который глядит на глубокую реку страданий
и от слёз не может промолвить ни слова?

Если так, то я тебя понимаю.
Что ж, прости меня, моя Радость.
Я буду ждать только тебя
и слушать, как шевелятся слова в моих строчках
и как осень озябшему бродяге
играет на арфе дождя.