Антиесенинское
Читателей: 28Инфо
Осень… осень… вот и понеслось: призраками из туманной тени
вынырнули, пробуждая злость, строки про берёзу да про сени.
Ну, с чего бы вдруг? Казалось, нет предпосылок… Маюсь с кислой рожей…
Вот же, вспомнил: был один поэт – бабник, горький пьяница Серёжа.
Тот, о ком подумали – атлант, классик, столп родной литературы.
Славят в этот день его талант тонкие ранимые натуры,
связанные общим ремеслом, в услуженье музы полупьяной…
Повод есть – октябрь развезло и на небе отвернули краны,
чтобы ливней хлёстких смыть волной тех, кто избежал потопа чудом:
будет вам, страдальцы, новый Ной, новый Моисей, Христос, Иуда…
К слову о Серёже: не возьму в толк, за что ему такая слава…
Прочитал – ни сердцу, ни уму. Ширпотреб, мещанская отрава.
Неба полинявшее сукно вспарывают молнии и грозы,
в пояс ливням за моим окном кланяется белая берёза …
Напишу – и, словно кур во щи, попаду в народную опалу:
с плагиатом строго, не взыщи, взгреют так, чтоб не казалось мало.
Напряжен до звона каждый нерв: нарекут ведь беспринципным вором.
Обеспечат, пусть не «Англетер», но – исход со смертным приговором.
Можно самому себе к виску ствол прижать, на пулю положиться –
выпустить осеннюю тоску с мозгом заодно на волю птицей.
Чтоб не плагиат, не как у всех, не клеймили после чтоб позором.
Сотворить бы перед этим грех, только… Где ж ты, где ж ты, Айседора?
Дама, что способна окрылить дар мой невостребованный, слабый.
Впрочем, нет: до петли довели мужика кабак хмельной да бабы.
Поделили мы двадцатый век волей Божьей, не совсем по чести:
вот что значит нужный человек в нужный час и, кстати, в нужном месте.
Время призывало созидать и культуру чохом двигать в массы.
Ну, помянул поэт епону мать… И встал в пустой оклад иконостаса
ликом свЯтым, дополняя ряд, дескать, погляди – не лыком шиты
выжившие в пекле Октября, глушащие горькую пииты.
А теперь таких – полным-полно… проливают крокодильи слёзы,
матерно, под хлебное вино… И не забывают про берёзы…
Русский символ опошлён вконец, как еретиком слова молитвы,
века двадцать первого гонец по нему прошёлся ржавой бритвой,
оскопил, ненужное убрал – девичью застенчивость и святость –
и теперь на ней любой нахал пробует перо своё на слабость.
Кто-то возмутится: «Да и ты обнаглел. Ведь это же Есенин!»
Стёб хмельной, слезливые понты. Вам – авторитет, а мне – до фени.
И не стыдно мне за этот «грех»: пред бомондом сытым да умытым
я – такой же «чёрный человек» перед вами, зеркалом разбитым…
Комментарии (4)
Может так? А то несёт там куда-то.
Он был пьянницей, я же скандален.
Ожидаете слова «Прости»?
Эх, послать бы его, да подалее...
Только, дальше уже не найти.
Вам совет дам — не рвите рубаху
за него, зло кусая узду...
Две дороги, на выбор, есть: ...
Не по нраву — так значит в ...
Продолжение ответа домыслите сами ))) Я, так, между прочим, тоже не лыком шит ))
В любом раскладе благодарен за внимание, даже если бы оно несло в себе отрицательный заряд )
Постараюсь быть понятным и понятым в данном случае: да, я сознательно так строку повёл. Тут несколько причин, главной из которых есть сарказм. Вот, если бы было "помянул поэт епону мать… встал в пустой оклад иконостаса", то оно бы звучало строже, серьёзнее воспринималось бы — так, как будто он сам сделал такой решительный поступок. В представленной же трактовке, когда есть «ну» и «и» это принимает другой оттенок: снисхождение «ну» — всепрощающее, по типу, мелкий грех, можно закрыть глаза, а «и» — не зависящее от него решение создать пантеон классиков, заполнив пустующие места теми, кто имелся в наличии. Вот, где-то так...))
Ещё раз «спасибо» за потраченное на меня время.