Оскопив кудлатые плеяды,

Аркаим. / Читателей: 3

Инфо

Оскопив кудлатые плеяды,
Восьмивратных завязей засаленной пряди спелых
Яровых круп шелушистых шурупов
Аллювий прелых щупалец
Щупло скомканных плевков тумана,
Припаявши, подкормленные маревом рева обвислых рупоров,
Пурпурные корни коробчатых снегов к мясистому затылку вихреволосых земель,
Проколотых упругими иглами углов
Стеблей спрятанных стен.
В их, обветренных ребристой трелью,
Издревле увязшей в благоухании отеклого тремора
Тяглого марганца в глотании морганий
Зефирных тромбов мыльных конечностей,
Вспененных , оспинами, кривых кряжей
Лядвей, твоих, мягкокрылых.
А следом , кропотливо, растягивая огарки плевен материнских кос,
Предвосхитив крик,
Копытами расстилалась копоть раздавленных ампул бурления
Обглоданных пролетов покатых кенотафов…
Пожалуй, слишком малы, мы, чтобы увидеть потолки луж.
Ковырялись в горстях мешочных грудей младенцев,
Оплетенных веригами облупившихся, сивой хлябью, крупиц проторенных костров,
Глядя в острожный шелк чресел Фив, шли, осклабшись,
Они восклицали восторженно
«Открытие новой земли!»
У изголовья дикорастущих, отсыревших окон…
И кистеперая паутина сухостойного грома
Сжала в руках ломти грохочущих перевалов
Необоримую песнь брожения карбидной плесени
В размашисто стертых аортах корней дубленных реяний
Проселочных пропастей, сжижено держащихся
За судорожно извивающиеся ноги
Повесившегося солнца
В свежевымытых жилах своих,
Хранящих приземестое дыхание
Потливых млений пропановых коконов,
Окрапленных тернистой слизью полуденного вопля
Выжженных маковых полей,
Там, где воплощен был наш щенячий поцелуй,
Звенящий, банками, наполненными, морщинистой от муравьиного жира, ханкой в карманах.
Здесь пески цветут…
Омоченные смольным возлияньем ржавого жала ртутных ртов ран,
Затянувшихся гнусавой канителью черных звезд
-безбрежных окопов скалистых комьев невода осколков взбитой крови,
Ожидая тебя в корявых кореньях лезвий прошлых реактивов облысения лета
Истерично
Левой рукой выцарапанного с крапленых дамб орнаментов,
Закисших , нарывами рваных ремней рамен спертого холода, обоев
Их бородавчатые хоботы ,
Просачивающиеся сквозь пропаренные, заторможенностью молотого хохота
Хлопотно изрыгающие развалины разваренных вод
В щетинистые желудки секреции промозглых комнатных рвов,
Вживленных в движение чешуи воскового ветра,
Укрывшись шипучими ногтями обмерзших клубьев волглых взмахов,
Прожеванных, соломенными брегами, рук,
Сгущавшими, расжевывая, ожестенелые копны скипидарного кагора
В наших парусных горлах,
Проросших из подреберья стай китовых гор,
Расписанных на крапивных папирусах печали,
Слышен был кирпичных шершней шершавый шепот,
Пасущихся в кладках пемзовых упаковок из-под Примы,
Вкопанных в окоченевшие караваны, обросших прыщавыми выбоинами, линялых фимиамов
И маслянистых колтунов горизонтосточных трюмов,
Издали напоминая косой рой фиалок
Там терпкая оттепель вылавливает рыбу
В ноздри закладывая горсти семян гладкосточенного валиума,
Слизываемых ранее ,тобой, с секущихся лиц хромых заборов,
Выполощенных обугленными гроздьями паралоновой метели,
Оголяющую махровые заплатки холмов из напудренных,
Извечно купающихся, в братских врастаниях в укусы,
Подобных разношерстным швам половой тряпки , тел
Теней чугунных, которым некуда идти.
Впахивая в глотку дыхание полиэтиленовых медуз,
Взлязгиваясь шипением позлащенных,
Мокротными болотами,
Дубленных гранул высот облезлой сельвы.
Вылавливать из распустившихся бутонов собачих пастей
Известью взращенные жемчужины объятых и безудержно чужих…
Ах! Велелепное мгновение стылой мглы
Студеных кочующих склонов в согнутых бивнях причалов степей…
Мы!
Стегали свои спины умерщвленными шкафами,
В которых, скача, колыхались, толченные струи из обвислых мисок,
Наполненные мычанием выскобленных ,глыбами, дланей донных у бурых, пронумерованных ведер,
Ощенившейся Сивиллы.
Дрожащие кисти ломких листьев соды заглядывают ,
В выстиранные воздухом, ямы,
Разжигая картонные отребья
лазаретовых зим.
Выевши вымени вымятую выю,
Изваянную в дерне, порубленного млека
Порою боги попадаются в дырявые сети…
Солоной отмелью, оголенные колонны которых
Высасывают их манистовые слезы,
Прорвавши глинобитную обитель ,
Селью шквальных шагов
Удя ожерелья рытвин, снастью из медицинских бинтов,
Увитых исхудалыми зубами,
Понурого верблюда.
Пиши мне,
Не касаясь взглядом бумаги
О сводчатых снах тишины на кронах резиновой сбруи отнятых возвращений,
И о том, что в обломленных перьях любой мечты лежит жатва кремниевых скрежетов стержней тоски.
Созидание, Разъедая бури разрушения, навеки остается в его чреве.