Октябрьский марафон

Сборники / Лирика / Читателей: 32

Инфо

1.
С утра послышалось: гроза,
но ведь не месяц май.
Смотрю вперёд, гляжу назад,
вверх, вниз. В душе — раздрай.

Увидела: летит-спешит
по небу драндулет.
Шуршание потёртых шин,
а крыльев вовсе нет.

На тяге мысли едет он,
смешной велосипед?
Гремит цепями. Пью крюшон
спокойно:  есть билет
на всё про всё  мой проездной.
Он верно  много лет
мне служит. Крикну: «Стой!»

2.
Штрих-кодом обозначу место,
где нахожусь.
Набор из цифр такой чудесный:
сбежала грусть
на дальний край другой Вселенной
до худших дней.
А радость пьёт напиток пенный.
Я — вместе с ней.

Возможно, будет хмурым утро
у октября,
а мне плевать. Горланю сутры
из букваря.

3.
Белеет парус. Таня наша
следит внимательно за ним:
он счастье ищет. День вчерашний
растаял, словно с яблонь дым.
Но пачка сигарет  в кармане
у капитана точно есть.
Вишнёвый сад и дядя Ваня,
шальная чайка — эта взвесь
осталась за бортом далёко.
Удача призрачна, как всё.
Бьёт Танин мяч под дых жестоко
миг. Он упрямый, как осёл,
твердит: «Я — жизнь!» Смеяться, что ли,
услышав этот странный бред.
Под парусом покой и воля,
а счастья не было и нет.

4.
В соавторы возьму осень,
знакомы с ней давно. Дружим.
Пройдусь вдоль тополей. Сосен
в округе не найти. Лужи
приветливо глядят в небо,
озёрами себя числя.
Старик угрюмый накрошил хлеба
голодным голубям. Мысли
спешат догнать листков стаю.
А осень где? Идёт со мной рядом.
Молчит она, но так понимает
и грусть мою, и мою радость.

5.
Буквы все обнулились.
Азбука Морзе рулИт:
точка - тире -точка -
это - последняя милость,
как на десерт бисквит.
Скачет язык по кочкам
звуков, шипящих змеино.
Пусть переводчик сурдо
на пальцах всё растолкует,
если успеет, а мимы
в жестах раскроют мудрость.
Жаль, что я не в полку их.

6.
Актрисой погорелого театра
себя я ощущаю по утрам:
сплин добровольно выполняет чартер,
на совесть. И ему не ведом страх.
Прилёт, отлёт. Займусь-ка макияжем.
Офелией быть, явно, не хочу.
Пусть пудра ровно, незаметно ляжет
на щёки и румяна, но чуть-чуть.
Блестят глаза. Готова к монологу
(пусть про себя, ведь зрителей-то - нет),
но рассказать ведь хочется так много:
у пьесы жизни - не один сюжет.

7.
Мелочь ношу в кармане
ту, что терять не жаль
если дырою станет
ткань. Пятаки лежат
жертвой немому богу-
случаю. Повезёт -
выпадут на дорогу
в пыль. Их покроет лёд...

Годы пройдут. Отроет
вдруг археолог клад.
Скажет: “Хоть  и  не Троя,
но, всё равно, я рад“.

8.
Разбилась чашка. Пополам.
Я - неуклюжа.
Казалось бы - банальный хлам,
но он мне нужен
и дорог: память о тебе
(мороз по коже -
я помню песню о гвозде).
Осталась ложка...

9.
Слова скучают: «Всё старо,
друг другу так мы надоели.
Поэт, возьми скорей перо,
придумай что-нибудь!» В постели
лежу и нежусь. Не до слов.
Обиделись: «Тогда мы  — сами...»
Затихли, думают. Мозгов
немало: все слова с мозгами.

На выходе: велосипед.
Помилуйте, ну право-слово,
изобрели вы БУТЕРБРЕД.
Слова: «Спасибо! Это — ново».

10.
Я тебя расшифровала,
был совсем не сложным код:
любишь рэп, футбол и сало,
ну а я — наоборот
их душевно ненавижу.

Разойдёмся. Не скучай,
мой почти любимый рыжий.
Буду грезить при свечах
о тебе, но полном тайны,
зашифрую - не понять.
Ключ заброшу, чтоб случайно
не расшифровать опять.

11.
Долгожданное пришло.
Огляделось. Погрустнело,
ведь оно явилось в белом
и вокруг белым-бело -
потеряться так легко,
что никто и не заметит.
Мимо — взрослые, а дети
закатают в снежный ком,
нос-морковка: наградят.
Остаётся — лишь растаять
и исчезнуть. Тучек стая
примет радостно в отряд.

12.
Сквозь целлофан дождя
подглядывает осень
за октябрём, спешащим к ноябрю.
Немного льдинок от щедрот подбросит
в безградусно пьянящий воздух-брют.

Пробьётся солнце позднее к обеду
и растворит в лучах весь целлофан,
а осень пригласит к столу: отведать
последнего тепла  почти обман.

13.
Кощей так дорожил иглой,
носился с ней, как дурень с ступой.
Совсем не умным был поступок
на дуб повесить. Наглый взлом
ларца — и кануло бессмертье,
конечно — в ад. Танцуют черти
канкан бесстыдно на костях
и день, и двадцать лет спустя.

14.
Препинаюсь — новый знак,
точка-точка-запятая.
Я его — не понимаю:
то ли рожица кривая
то ли кто попал впросак
и застрял там на века.
Убегаю от напасти,
надо мной пока не властен,
хоть и напугал отчасти
этот знак. Пока-пока.

15.
С утра рисую мысленно. Рисунок
раскрашиваю долго, не спеша.
Рассматриваю, скатываю в шар
и складываю, про запас, в подсумок.
Увижу ночью я цветные сны,
узнаю нарисованное мною.
При этом удивления не скрою:
как много прыти у дневных проныр.

16.
“Смотри, какое небо, милый,
но высоко - не дотянуться!“
Сказал: “Оно всегда там было“.
Ответ твой, скажем прямо, куцый.
Смотрю на звёзды, жду признаний
в любви. Насупившись, упрямо
молчишь. Мечтаешь о диване?
В тебе романтики - ни грамма.