несколько историй из жизни красной шапочки)
angelina naboka, 04/10/2016 09:01|
читателей: 46
недавно попалось в сети занимательное читательское исследование касательно
истории возникновения всеми знакомой старой доброй сказки. решила заделиться
статейкой.
____________________________________
Изнанки сказок — "Красная Шапочка"
Не знаю как у вас, но у меня при упоминании о Красной шапочке всегда перед глазами встаёт Яна Поплавская — и её «если долго, долго, долго...». Но озадачившись вопросом возникновения такой истории, я и не ожидал, что приевшийся с детства сюжет окажется таким разноплановым и неоднозначным...
1. История «Красной Шапочки».
История Красной шапочки возникла во времена [Царя Гороха] столь далёкие, что никто и не берётся утверждать когда именно. Но именно народ её и сложил. Так что «Красная шапочка» в первую очередь народный эпос. Во всяком случае первое упоминание об этой истории про девочку, отправившуюся навестить бабушку и повстречавшую на дороге волка, было зафиксировано в Тироле и предгорьях Альп — там она была известна по крайней мере с XIV века. Её рассказывали по всей Европе — и в домах простолюдинов, и в замках знати. Собственно, это было множество историй: на севере Италии внучка несла бабушке свежую рыбу, в Швейцарии — головку молодого сыра, на юге Франции — пирожок и горшочек масла; в одних случаях победителем оказывался волк, в других — девочка.
И вот в 1697 году в Париже некто Шарль Перро опубликовывает первую литературную версию этой старой народной сказки в Париже — в книге «Сказки матушки моей Гусыни, или Истории и сказки былых времён с поучениями», посвящённой принцессе французского королевского дома.
Перро взял за основу один из вариантов, нарядил безымянную девочку в чепчик-“компаньонку” из алого бархата и одарил именем — Красная Шапочка. Надо сказать, что во Франции рубежа XVII–XVIII веков, когда социальные различия в одежде были строго регламентированы, такие головные уборы носили только аристократки и женщины
среднего класса. Простая деревенская девочка, запросто ходившая в бархатном чепчике вызывающего цвета, да ещё — вопреки наказам матери — вступавшая в разговор с незнакомцем, явно о себе много понимала. Поэтому в финале волк преподавал жестокий урок всем ветреным барышням: он “набросился на Красную Шапочку и проглотил её”.
Галантный автор венчал “милую безделицу” (так он называл свою сказку) моралью:
Детишкам маленьким не без причин
(А уж особенно девицам, красавицам и баловницам),
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, —
Иначе волк их может скушать...
Популярность книги Перро была удивительной, хотя сам 69-летний автор, видный королевский чиновник и член Французской Академии, опасаясь насмешек, вначале не решился поставить собственное имя на сборнике, поэтому впервые «Сказки матушки Гусыни» вышли в свет за подписью 19-летнего сына писателя — Д’Арманкура.
Но оставим на время Перро и заглянем чуть вперед в 1812-й год, когда в немецком Касселе филологи братья Вильгельм и Якоб Гримм представили свою версию «Красной Шапочки», объединив устные рассказы, сказку Шарля Перро, а также стихотворную пьесу «Жизнь и смерть Красной Шапочки», написанную в 1800 году немецким писателем-романтиком Людвигом Тиком (именно Тик ввёл в историю охотника, спасающего девочку и бабушку из брюха волка).
. А знаете ли вы что...
2. А знаете ли вы что..
Братья Гримм довольно жестоки в сюжете про Красную шапочку:
— Бабушка Шапочки живёт не в другой деревне, а в самом лесу.
— Шапочка несёт бабушке пирог и бутылку вина (!)
— Мать Красной шапочки перед её выходом строго напутствует её: “Иди скромно, как полагается; в сторону с дороги не сворачивай, а то, чего доброго, упадёшь и бутылку разобьёшь, тогда бабушке ничего не достанется. А как войдёшь к ней в
комнату, не забудь с ней поздороваться, а не то чтоб сперва по всем углам туда да сюда заглядывать”.
— Волк с упрёком говорит девочке, что она идёт, “будто в школу торопится”, предлагает “весело провести время в лесу” (!!)
— Съев бабушку, волк не просто ложится в её постель, а предварительно надевает платье и чепец (вам это ничего не напоминает?).
— Увидев волка, охотник берёт ножницы (!!!) и вспарывает спящему брюхо.
— Когда бабушка и Шапочка оказываются на свободе, то охотник набивает волку брюхо большими камнями. Проснувшись, волк хочет
удрать, но тяжёлые камни тянут вниз, и он падает замертво.
Ну ка скажите мне — вы помните такие нюансы из «Красной шапочки»? Лично я нет.
Но это ещё не конец этой «доброй» сказки...
После того как каждый из победителей получает свою награду: охотник уносит домой снятую с волка шкуру, бабушка, съев пирог
и выпив вина, поправляется, а Красная Шапочка выучивает жизненный урок: “Уж с этих пор я никогда не буду сворачивать одна с большой дороги без материнского позволения”. После всего этого девочка встречает в лесу ещё одного волка(!), и эта встреча оказывается для него роковой: Красная Шапочка и бабушка без чьей-либо помощи топят глупого злодея в корыте(!!).
Но рассказ о втором волке в ХХ веке был забыт, он упоминается далеко не во всех современных изданиях сказок братьев Гримм.
В сущности, это сиквел, история о совсем другой девушке — более опытной, правильной, выучившей уроки “предыдущей серии”.
3. Сколько людей, столько мнений...
Вначале публикации этой сказки она совершенно не пользовалась успехом в «народных массах», но после доработок сказки Братьями Гримм она разошлась на «ура». Сказка стала притчей во языцах и многие стали искать в неё скрытые подсмыслы и вторые планы.
А поскольку сказки братьев Гримм вышли в год победы над Наполеоном, в 1812 году, а собирались в то время, когда земли Рейна
находились под французской пятой, некоторые исследователи в волке усматривали французского “злоумышленника”, в Красной Шапочке — страдающий немецкий народ, а в охотнике — ожидаемого бескорыстного освободителя. А спустя век идеологи Третьего рейха, объявившие «Детские и домашние сказки» братьев Гримм священной книгой(!), на полном серьёзе писали, что Красная Шапочка воплощает немецкий народ, преследуемый волком еврейства(!!).
Сами Гриммы, глубоко религиозные люди, видели в Красной Шапочке единый символ возрождения — схождения во мглу и
преображения. Через сто лет развивавшие эту идею христианские исследователи объявили Красную Шапочку олицетворением
страстей человеческих: тщеславия, корысти и скрываемой похоти. В волке эти же страсти воплощены явно и определённо. Лишь освобождённая из волчьего брюха, как бы рождённая заново, девушка преображается.
Неомифологи утверждали, что сказка отражает смену природных явлений: живущая в лесу в домике “под тремя большими дубами” бабушка — это мать природа, Красная Шапочка — солнце, волк — зима, а охотник — новый год (читай Дед Мороз).
Неоязычники считали наиболее положительным персонажем сказки волка. Красный цвет головного убора девочки представлялся им воплощением опасности, а бабушка, живущая в дремучем лесу, вызывала ассоциации с Бабой-ягой и богиней смерти древних германцев (кстати, пироги и вино являлись обычным жертвоприношением покойникам и иным представителям загробного мира у всех индоевропейцев). Так что волк казался им чем-то вроде героя-первопредка, пытавшегося освободить мир от смерти и павшего жертвой в неравной борьбе.
Ещё кое-что интересное про волка...
Изначально в устной традиции сказки о Красной Шапочке волк был не просто зверем, а оборотнем(!) (именно отсюда — его умение говорить человеческим голосом и удачные попытки замаскироваться под бабушку).
Напротив люди XIX века видели в Красной Шапочке чистый образ.
А ХХ век сделал из Красной Шапочки бренд и диагноз. Так, в 30-е годы сторонники ученика Фрейда Эриха Фромма заявляли, что
Красная Шапочка — вполне созревшая девица, и её головной убор — символ физиологической зрелости. Предупреждения матери не сворачивать с дороги и остерегаться разбить бутылку являются предостережениями против случайных связей и потери девственности. Главные герои сказки — три поколения женщин. Волк, воплощающий в себе мужское начало, — это “безжалостное и коварное животное”, а охотник — условный образ отца Красной Шапочки. В целом история рассказывает о триумфе женской половины человечества над мужской и возвращает читателя в мир матриархата(!).
В 60-е, в эпоху сексуальной революции и расцвета феминизма, исследователи заговорили о том, что проглатывание — это изнасилование. При этом девушка сама(!) провоцирует волка на активные действия: носит яркую шляпку, заговаривает с незнакомцем, развлекается в лесу… В то же время волк оказывается трансвеститом (переодевание в одежду бабушки) и втайне завидует женской способности к беременности. Именно поэтому он проглатывает бабушку и внучку целиком, делая попытку поместить живых существ в свой живот. В конце волка убивают камни — символы стерильности, что является насмешкой над желанием поиграть в роженицу...
4. Фольклорный сюжет.
Однажды мать велела своей маленькой дочке отнести бабушке хлеба с молоком.
В лесу к девочке подошел волк и спросил, куда она идет.
— К бабушке, — ответила та.
— А по какой тропинке ты пойдешь — по той, что с иголками, или той, что с колючками?
— По той, что с иголками.
И тогда волк побежал по тропе с колючками и первым добрался до бабушкиного дома. Он убил бабушку, сцедил её кровь в бутыль, а тело разрезал на куски и разложил их на блюде. Потом он надел бабушкину ночную рубашку и залез ждать в кровать.
Тук-тук.
— Заходи, милая.
— Здравствуйте, бабушка. Я вам принесла хлеба с молоком.
— Поешь и сама, милая. В кладовке стоит мясо и вино.
Пока девочка ела мясо, кошка зашипела на неё и сказала:
— Не ешь плоть своей бабушки!
Волк кинул в кошку туфлёй, но не попал. Когда девочка стала пить вино и пожаловалась, что оно слишком солёное, кошка зашипела ещё громче и закричала:
— Перестань пить кровь своей бабушки!
Вторая туфля (а они были велики размером и выточены из дерева), брошенная волком, попала в кошку и убила её.
После этого волк сказал:
— Раздевайся и ложись рядом со мной.
— А куда мне деть фартук?
— Брось его в огонь, он тебе больше не понадобится.
Девочка задавала тот же вопрос обо всех своих одёжках: о юбке, кофте, нижней юбке и чулках, — волк каждый раз отвечал:
— Брось в огонь, они тебе больше не понадобятся.
Когда девочка залезла в постель, она сказала:
— Ой, бабушка, какая вы волосатая!
— Это чтоб мне было теплее, дитя мое.
— Ой, бабушка, какие у вас широкие плечи!
— Это чтобы было легче носить хворост, дитя мое!
— Ой, бабушка, какие у вас длинные ногти!
— Это чтобы было удобнее чесаться дитя мое!!
— Ой, бабушка, какие у вас больше зубы!
— Это чтобы поскорее съесть тебя, дитя мое!
И он взял и съел её.
Таким образом кончается большинство записанных вариантов, хотя в некоторых девочка при помощи хитрости убегает от волка.
5. Значения.
А ещё «Красная Шапочка» — это месторождение бокситов около Североуральска %)
6. Ссылки.
— Ссылка на сказку Братьев Гримм
— Ссылка на сказку Шарля Перро
истории возникновения всеми знакомой старой доброй сказки. решила заделиться
статейкой.
____________________________________
Изнанки сказок — "Красная Шапочка"
Не знаю как у вас, но у меня при упоминании о Красной шапочке всегда перед глазами встаёт Яна Поплавская — и её «если долго, долго, долго...». Но озадачившись вопросом возникновения такой истории, я и не ожидал, что приевшийся с детства сюжет окажется таким разноплановым и неоднозначным...
1. История «Красной Шапочки».
История Красной шапочки возникла во времена [Царя Гороха] столь далёкие, что никто и не берётся утверждать когда именно. Но именно народ её и сложил. Так что «Красная шапочка» в первую очередь народный эпос. Во всяком случае первое упоминание об этой истории про девочку, отправившуюся навестить бабушку и повстречавшую на дороге волка, было зафиксировано в Тироле и предгорьях Альп — там она была известна по крайней мере с XIV века. Её рассказывали по всей Европе — и в домах простолюдинов, и в замках знати. Собственно, это было множество историй: на севере Италии внучка несла бабушке свежую рыбу, в Швейцарии — головку молодого сыра, на юге Франции — пирожок и горшочек масла; в одних случаях победителем оказывался волк, в других — девочка.
И вот в 1697 году в Париже некто Шарль Перро опубликовывает первую литературную версию этой старой народной сказки в Париже — в книге «Сказки матушки моей Гусыни, или Истории и сказки былых времён с поучениями», посвящённой принцессе французского королевского дома.
Перро взял за основу один из вариантов, нарядил безымянную девочку в чепчик-“компаньонку” из алого бархата и одарил именем — Красная Шапочка. Надо сказать, что во Франции рубежа XVII–XVIII веков, когда социальные различия в одежде были строго регламентированы, такие головные уборы носили только аристократки и женщины
среднего класса. Простая деревенская девочка, запросто ходившая в бархатном чепчике вызывающего цвета, да ещё — вопреки наказам матери — вступавшая в разговор с незнакомцем, явно о себе много понимала. Поэтому в финале волк преподавал жестокий урок всем ветреным барышням: он “набросился на Красную Шапочку и проглотил её”.
Галантный автор венчал “милую безделицу” (так он называл свою сказку) моралью:
Детишкам маленьким не без причин
(А уж особенно девицам, красавицам и баловницам),
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, —
Иначе волк их может скушать...
Популярность книги Перро была удивительной, хотя сам 69-летний автор, видный королевский чиновник и член Французской Академии, опасаясь насмешек, вначале не решился поставить собственное имя на сборнике, поэтому впервые «Сказки матушки Гусыни» вышли в свет за подписью 19-летнего сына писателя — Д’Арманкура.
Но оставим на время Перро и заглянем чуть вперед в 1812-й год, когда в немецком Касселе филологи братья Вильгельм и Якоб Гримм представили свою версию «Красной Шапочки», объединив устные рассказы, сказку Шарля Перро, а также стихотворную пьесу «Жизнь и смерть Красной Шапочки», написанную в 1800 году немецким писателем-романтиком Людвигом Тиком (именно Тик ввёл в историю охотника, спасающего девочку и бабушку из брюха волка).
. А знаете ли вы что...
2. А знаете ли вы что..
Братья Гримм довольно жестоки в сюжете про Красную шапочку:
— Бабушка Шапочки живёт не в другой деревне, а в самом лесу.
— Шапочка несёт бабушке пирог и бутылку вина (!)
— Мать Красной шапочки перед её выходом строго напутствует её: “Иди скромно, как полагается; в сторону с дороги не сворачивай, а то, чего доброго, упадёшь и бутылку разобьёшь, тогда бабушке ничего не достанется. А как войдёшь к ней в
комнату, не забудь с ней поздороваться, а не то чтоб сперва по всем углам туда да сюда заглядывать”.
— Волк с упрёком говорит девочке, что она идёт, “будто в школу торопится”, предлагает “весело провести время в лесу” (!!)
— Съев бабушку, волк не просто ложится в её постель, а предварительно надевает платье и чепец (вам это ничего не напоминает?).
— Увидев волка, охотник берёт ножницы (!!!) и вспарывает спящему брюхо.
— Когда бабушка и Шапочка оказываются на свободе, то охотник набивает волку брюхо большими камнями. Проснувшись, волк хочет
удрать, но тяжёлые камни тянут вниз, и он падает замертво.
Ну ка скажите мне — вы помните такие нюансы из «Красной шапочки»? Лично я нет.
Но это ещё не конец этой «доброй» сказки...
После того как каждый из победителей получает свою награду: охотник уносит домой снятую с волка шкуру, бабушка, съев пирог
и выпив вина, поправляется, а Красная Шапочка выучивает жизненный урок: “Уж с этих пор я никогда не буду сворачивать одна с большой дороги без материнского позволения”. После всего этого девочка встречает в лесу ещё одного волка(!), и эта встреча оказывается для него роковой: Красная Шапочка и бабушка без чьей-либо помощи топят глупого злодея в корыте(!!).
Но рассказ о втором волке в ХХ веке был забыт, он упоминается далеко не во всех современных изданиях сказок братьев Гримм.
В сущности, это сиквел, история о совсем другой девушке — более опытной, правильной, выучившей уроки “предыдущей серии”.
3. Сколько людей, столько мнений...
Вначале публикации этой сказки она совершенно не пользовалась успехом в «народных массах», но после доработок сказки Братьями Гримм она разошлась на «ура». Сказка стала притчей во языцах и многие стали искать в неё скрытые подсмыслы и вторые планы.
А поскольку сказки братьев Гримм вышли в год победы над Наполеоном, в 1812 году, а собирались в то время, когда земли Рейна
находились под французской пятой, некоторые исследователи в волке усматривали французского “злоумышленника”, в Красной Шапочке — страдающий немецкий народ, а в охотнике — ожидаемого бескорыстного освободителя. А спустя век идеологи Третьего рейха, объявившие «Детские и домашние сказки» братьев Гримм священной книгой(!), на полном серьёзе писали, что Красная Шапочка воплощает немецкий народ, преследуемый волком еврейства(!!).
Сами Гриммы, глубоко религиозные люди, видели в Красной Шапочке единый символ возрождения — схождения во мглу и
преображения. Через сто лет развивавшие эту идею христианские исследователи объявили Красную Шапочку олицетворением
страстей человеческих: тщеславия, корысти и скрываемой похоти. В волке эти же страсти воплощены явно и определённо. Лишь освобождённая из волчьего брюха, как бы рождённая заново, девушка преображается.
Неомифологи утверждали, что сказка отражает смену природных явлений: живущая в лесу в домике “под тремя большими дубами” бабушка — это мать природа, Красная Шапочка — солнце, волк — зима, а охотник — новый год (читай Дед Мороз).
Неоязычники считали наиболее положительным персонажем сказки волка. Красный цвет головного убора девочки представлялся им воплощением опасности, а бабушка, живущая в дремучем лесу, вызывала ассоциации с Бабой-ягой и богиней смерти древних германцев (кстати, пироги и вино являлись обычным жертвоприношением покойникам и иным представителям загробного мира у всех индоевропейцев). Так что волк казался им чем-то вроде героя-первопредка, пытавшегося освободить мир от смерти и павшего жертвой в неравной борьбе.
Ещё кое-что интересное про волка...
Изначально в устной традиции сказки о Красной Шапочке волк был не просто зверем, а оборотнем(!) (именно отсюда — его умение говорить человеческим голосом и удачные попытки замаскироваться под бабушку).
Напротив люди XIX века видели в Красной Шапочке чистый образ.
А ХХ век сделал из Красной Шапочки бренд и диагноз. Так, в 30-е годы сторонники ученика Фрейда Эриха Фромма заявляли, что
Красная Шапочка — вполне созревшая девица, и её головной убор — символ физиологической зрелости. Предупреждения матери не сворачивать с дороги и остерегаться разбить бутылку являются предостережениями против случайных связей и потери девственности. Главные герои сказки — три поколения женщин. Волк, воплощающий в себе мужское начало, — это “безжалостное и коварное животное”, а охотник — условный образ отца Красной Шапочки. В целом история рассказывает о триумфе женской половины человечества над мужской и возвращает читателя в мир матриархата(!).
В 60-е, в эпоху сексуальной революции и расцвета феминизма, исследователи заговорили о том, что проглатывание — это изнасилование. При этом девушка сама(!) провоцирует волка на активные действия: носит яркую шляпку, заговаривает с незнакомцем, развлекается в лесу… В то же время волк оказывается трансвеститом (переодевание в одежду бабушки) и втайне завидует женской способности к беременности. Именно поэтому он проглатывает бабушку и внучку целиком, делая попытку поместить живых существ в свой живот. В конце волка убивают камни — символы стерильности, что является насмешкой над желанием поиграть в роженицу...
4. Фольклорный сюжет.
Однажды мать велела своей маленькой дочке отнести бабушке хлеба с молоком.
В лесу к девочке подошел волк и спросил, куда она идет.
— К бабушке, — ответила та.
— А по какой тропинке ты пойдешь — по той, что с иголками, или той, что с колючками?
— По той, что с иголками.
И тогда волк побежал по тропе с колючками и первым добрался до бабушкиного дома. Он убил бабушку, сцедил её кровь в бутыль, а тело разрезал на куски и разложил их на блюде. Потом он надел бабушкину ночную рубашку и залез ждать в кровать.
Тук-тук.
— Заходи, милая.
— Здравствуйте, бабушка. Я вам принесла хлеба с молоком.
— Поешь и сама, милая. В кладовке стоит мясо и вино.
Пока девочка ела мясо, кошка зашипела на неё и сказала:
— Не ешь плоть своей бабушки!
Волк кинул в кошку туфлёй, но не попал. Когда девочка стала пить вино и пожаловалась, что оно слишком солёное, кошка зашипела ещё громче и закричала:
— Перестань пить кровь своей бабушки!
Вторая туфля (а они были велики размером и выточены из дерева), брошенная волком, попала в кошку и убила её.
После этого волк сказал:
— Раздевайся и ложись рядом со мной.
— А куда мне деть фартук?
— Брось его в огонь, он тебе больше не понадобится.
Девочка задавала тот же вопрос обо всех своих одёжках: о юбке, кофте, нижней юбке и чулках, — волк каждый раз отвечал:
— Брось в огонь, они тебе больше не понадобятся.
Когда девочка залезла в постель, она сказала:
— Ой, бабушка, какая вы волосатая!
— Это чтоб мне было теплее, дитя мое.
— Ой, бабушка, какие у вас широкие плечи!
— Это чтобы было легче носить хворост, дитя мое!
— Ой, бабушка, какие у вас длинные ногти!
— Это чтобы было удобнее чесаться дитя мое!!
— Ой, бабушка, какие у вас больше зубы!
— Это чтобы поскорее съесть тебя, дитя мое!
И он взял и съел её.
Таким образом кончается большинство записанных вариантов, хотя в некоторых девочка при помощи хитрости убегает от волка.
5. Значения.
А ещё «Красная Шапочка» — это месторождение бокситов около Североуральска %)
6. Ссылки.
— Ссылка на сказку Братьев Гримм
— Ссылка на сказку Шарля Перро
Комментарии (14)
Лавкрафт.
Красная Шапочка преступила порог
этого дома, еще помнящего те далекие времена, когда добропорядочные
пилигримы, проложившие себе дорогу через ужасы штормов и штилей окена в
сей благословенный край, жили под сенью вековых дубов, ныне гниющих в
сточных канавах, срубленных не знающих жалости топорами дровосеков; но
теперь носящего в себе следы распада и разложения: словно отвратительные
эманации пропитали постройку, бывшую некогда красой и гордостью
беззвестного архитектора, несомненно происходящего из тех мест Новой
Англии, где колдовство и чернокнижее получили должный отпор, отступив
перед силой духа славных их обитателей; разрушив все прекрасное и
выставив на обозрение все самое чудовищное и отвратительное, что может
быть в этом проклятом Ктулху мире. Ужас сковал сердце и члены
несчастной, когда узрела она существо, покоящееся на подернутых плесенью
и паутиной простынях, являвшее собой конгломерат самых омерзительных
кошмаров людей. «Ба-бу-шка!» — разверзла белые, без единой кровинки
губы, Красная Шапочка, роняя корзину с подношениями на испещеренный
жуткими следами рол, бывший свидетелем не одной черной мессы,
свершавшихся под этим оскверненным пологом.
Шеридан Ле Фаню
Получив
последние наставления от заботливой матери, Красная Шапочка подхватила
котомку с пирожками и маслом и вышла на дорогу. Сперва она шагала бодро и
весело; но иное чувство охватило ее, едва впереди показались
островерхие ели, зловеще темнеющие на пурпурно-пламенном фоне заката.
Зимними вечерами у очага слыхала она немало историй о волках, обитающих в
этом мрачном ельнике; поговаривали даже, что порой на закате волки
пожирают людей. Суеверный страх сжал сердце девушки, и она невольно
замедлила шаг.
Монтегю Джеймс
Однако
путь к особняку пожилой леди для нашей героини не обошелся без
приключений — виной тому стала ее любознательность. Пройдя около трехсот
шагов, Красная Шапочка заметила в стороне от дороги одиноко лежащий
камень необычной формы, в котором ее опытный глаз сразу распознал
гранитный блок, очень похожий на те, которые использовались римлянами
при укреплении их castra. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, но
девушке показалось, что на неровной поверхности камня она различает
какие-то буквы.
— Какая жалость, что я не захватила фотографический
аппарат! — воскликнула Красная Шапочка. — Ну, ничего страшного: ведь
блокнот и карандаш у меня всегда с собой. Будет о чем рассказать на
следующем заседании Оксфордского Археологического Общества!
С этими
словами она свернула с тропы — опрометчивое решение, которое, как
читатель увидит из дальнейшего, едва не стало для нее роковым.
Говард Филлипс Лавкрафт (2)
Я
бы погрешил против истины, сказав, что чудовище, явившееся потрясенному
взору Красной Шапочки, не под силу описать человеческому перу;
правильнее было бы сказать, что ни один человек, чьи представления
ограничены общеизвестными формами жизни на нашей планете, не мог бы даже
увидеть его таким, каким оно было — хотя, без сомнения, отчасти оно
походило на обыкновенного волка. Нет смысла описывать размер и форму его
когтей и зубов; что же до щупалец — количество их так и осталось
неясным, ибо несчастная девушка упоминала о них только в бреду, в те же
редкие минуты, когда рассудок к ней возвращался, наотрез отказывалась
воскрешать в памяти эту кошмарную и немыслимую картину, несмотря на все
усилия лучших специалистов Мескатоникской психиатрической лечебницы.
Брэм Стокер
Из письма Красной Шапочки ее кузине, мисс Люси Вестерн
Вообрази
же, милая Люси, мое изумление, когда этот монстр, поднявшись на задние
лапы и склонившись передо мной в церемонном поклоне, заговорил со мной
по-человечески, да еще в самых учтивых выражениях, хоть и со странным
подвывающим акцентом! Разумеется, не сразу ему удалось победить мое
недоверие.
— Любезный сэр, — отвечала я, — мне хотелось бы верить в
ваши добрые намерения, однако должна вам заметить, что среди здешних
крестьян о вас, волках, ходят самые недобрые слухи. Говорят даже, что вы
(тут я запнулась, но предчувствие опасности помогло мне победить
понятное смущение), говорят даже, что вы… едите людей!
— Милая
леди, — отвечал Волк с улыбкой, обнажая клыки, необычно длинные и
острые, — никак не ожидал, что в наше просвещенное время образованная
молодая женщина станет верить этим простонародным суевериям!
Хотя
сомнения мои не вполне рассеялись, но джентльменские манеры этого Волка,
благородство его осанки, открытая дружелюбная улыбка и в особенности
упоминание о «простонародных суевериях», выдающее в нем зверя нашего
круга, заставили меня отринуть страх. И, как вскоре выяснилось,
напрасно… но о том, что случилось дальше, я расскажу в следующем
письме.
Стивен Кинг
Старая Дженет Джонс не
сводила глаз с входной двери. На коленях ее лежала двустволка. От
последней порции «Джека Дэниелса» жгло в желудке, и мучительно хотелось
отлить.
Нельзя.
Когда ей было пять лет и семья Джонсов еще жила в
Касл-Роке, троюродная тетушка Мириам подарила ее старшему брату Джеймсу
на день рождения оловянных солдатиков. Семьдесят лет Дженет не
вспоминала об этих солдатиках, но почему-то вспомнила теперь. Сама себе
она сейчас казалась таким солдатиком — часовым, поставленным охранять
секретный объект.
И этот объект — ее жизнь.
Ну где же ты, серый ублюдок?
Стук в дверь.
Это он.
Да,
это он. Он стоит за дверью — монстр из ее детских кошмаров; глаза его
горят безумным желтым огнем, и из пасти капает кровавая слизь.
Он пришел за ней.
Не
потому, что она была плохой девочкой. Не потому, что в чем-то
провинилась перед Иисусом на фарфоровой чашке из маминого сервиза.
Просто… такое случается. И может случиться с каждым. Где-то что-то
пошло не так, какой-то крохотный сбой в огромном механизме Вселенной — и
в один прекрасный вечер в вашу дверь стучится Волк.
— Дерни за веревочку, и дверь откроется! — Каким-то чудом ей удалось произнести эти слова нормальным голосом.
Или почти нормальным.
Дверь распахнулась.
Волк
стоял на пороге, устремив на нее безумный желтый взгляд; Дженет
смотрела ему в глаза, и ужас ее утихал, сменяясь равнодушием, тупой
покорностью, даже чем-то вроде...
Выстрелить она не успела.
Клайв Баркер
— Это я, — прохрипело кошмарное существо в бабушкиной постели, — Волк. Неужели ты не узнаешь дядюшку Волка?
И
Красная Шапочка его узнала. Узнала, несмотря на вздувшееся брюхо и
криво сидящий бабушкин чепец. Это действительно был Волк, о новом
свидании с которым она втайне мечтала все эти годы.
— Если любишь меня, — прохрипел Волк, — помоги!
Любит
ли? О да, она его любит! Ни огромные зубы, ни даже огромный хвост (или,
может, вовсе не хвост?) ее больше не пугали; не пугало и то, что этот
Волк только что съел ее бабушку. Она поможет ему, как всегда помогают
друг другу влюбленные; а потом...
— Что тебе нужно?
Она не расслышала, но угадала по движению пасти ответ:
— Жрать...
Всего одно слово. Но Красная Шапочка поняла, что должна делать.
[«Омен»]
На морде Волка отразилось страдание.
— Не могу, — глухо сказал он. — Я не могу любить так, как любят люди. Но хочешь, я покажу тебе, как Зверь любит свою добычу?..
***
Брат
Бенвенуто Паприкацци припал к окну лесной хижины, в которой
разворачивалось сатанинское действо. Достав из кармана походной рясы
спутниковую рацию, он вызвал своего духовного наставника.
— Отец де Карло, — воскликнул он, — я его нашел!
В далеком Иерусалиме отец де Карло перекрестился.
— Что он делает? — спросил он.
— Пожирает какую-то девушку.
— Она христианка?
— Мне отсюда не видно.
— Что ж, сын мой, стреляй с божьей помощью. Возможно, мы не успеем спасти ее жизнь, но спасем хотя бы ее душу.
Торопливо
прочтя по три раза «Ave», «Credo» и «Pater Noster», молодой монах
зарядил револьвер, каждая пуля в барабане которого была отлита в форме
распятия...
Дин Кунц
Прошло полгода. Охотник и Красная Шапочка проводили медовый месяц на Гаваях.
Они сидели, обнявшись, у кромки прибоя, когда Красная Шапочка сказала:
— Знаешь, я решила отдать свою коллекцию Микки-маусов детскому приюту.
— Почему? — спросил он, потому что знал, что она ждет этого вопроса.
-
Мне больше не нужно бежать от реальности, — улыбнулась она. — Что могут
дать мне Микки-маусы теперь, когда я поняла, что на свете есть
по-настоящему страшные вещи?
Ласково ероша ее золотистые волосы, он
задумался о том, что, хотя в жизни так много ужаса и горя, добро в конце
концов всегда побеждает зло.
— А эти сны… они тебя все еще мучают?
— Нет, когда со мной спишь ты, — ответила она и нежно поцеловала его в щеку.
Они были счастливы.
И стихи:
Игорь-Северянин:
По тропинке межсосенной, что вилась серпантином,
Шла невинная девушка с инфантильным лицом.
Под вуалью двуслойною. В платье бежевом длинном.
Вился локон под шёлковым ярко-алым чепцом.
Весь охваченный грёзами и томленьем неясным,
Со слюной ожемчужненной на изящных клыках,
Увидал эту девушку в милом чепчике красном
Зверь с серебряной шкурою, что таился в кустах.
Даниил Хармс
Два лесоруба пошли на охоту
А бабушка рыла подкоп под забор
К. Ш. пирожки побросала в болото
А волк с перепугу попал под топор
Зинаида Гиппиус:
Странно сошлись наши пути.
Тёмен бескрайний лес.
Далее врозь нам не идти, -
Кто-то кого-то съест.
Так суждено мне и тебе
Жизнь без страданий — ложь.
Не отступай. Вверься судьбе.
Кто ты? Куда идёшь?
Анна Ахматова:
Зачем открылась я ему,
Зачем дала ответ,
Куда иду и почему,
Кому несу обед?
Я не свою сыграла роль.
Ищу его следы.
И лишь в груди тупая боль -
Предчувствие беды.
Марина Цветаева:
Бешенство волка. Читали те сказки мы!
Шишки на ёлках — серьгами цыганскими.
Был человеком — теперь это прожито.
Был человеком, стал волком… А может быть,
На-век
Ис-чез.
Бег, бег
Сквозь лес.
Дом на опушке — изба на семи ветрах.
Знаем — избушки, старушки… — Кукушки! Ах,
Сколько осталось? Не скажете? Милые?
Мне б ещё малость пожить с этой силою!..
Вот — дверь.
Зво-нок.
Ты — зверь.
Ты — Бог.
Александр Блок:
Россия! (или не совсем?)
Куда ведёшь меня сквозь тьму?
Всё время я кого-то ем.
И сам не знаю, почему.
Старухи нет, и внучки нет.
О, сущность хищная моя!
Воскресну ль я? Увижу ль свет?
Услышу ль пенье соловья?
Солёный привкус на губах.
Какая странная игра!
И только слышен там в лесах
Стук отдалённый топора.
Андрей Белый:
Пожалейте нас, пожалейте.
В лес наведайтесь до зари.
Поиграйте волкам на флейте.
Мы услышим, мы там — внутри!
Нет, не просимся мы на волю.
Не хотим возвращаться мы
К жизни тягостной, полной боли,
Из уютной такой тюрьмы.
Погрустите, но слёз не лейте.
Мы не умерли, мы живём.
Лишь сыграйте волкам на флейте.
Мы услышим. Мы вас поймём.
Саша Чёрный:
Топором вспороли брюшко,
Отрубили волку лапки.
Вот и вылезла старушка.
И девчушка в красной шапке.
Закрывай, дочурка, глазки,
Я прошу совсем о малом:
Ты запомни эту сказку
С поучительным началом.
Дмитрий Мережковский:
Мы умерли, но мы не рождены.
Вновь родились, но мы не умирали.
К чему зовут нас сумрачные сны?
Что возвестят нам новые скрижали?
Мы созданы из волчьего ребра,
На свет явились из утробы волчьей,
Шагнули в завтра прямо из вчера...
Но гаснет свет. Пора рассказ окончить.
https://www.livelib.ru/forum/post/1126
nuclight.livejournal.com/30101.html
nataly-hill.livejournal.com/125157.html
angelina, забавно, продолжение славного «Парнасa дыбом»
а и в самом деле!)))