семь прощаний

МАШИНА ДРАМЫ (15.02.2010 — 04.01.2011) / Читателей: 20

Инфо

_
Сегодня я уезжал. Ты сидела и разрисовывала мою руку,
делая это так, как ты только можешь: по-детски коряво и неказисто.
Я рассказывал что-то, а ты слушала, внемля больше не смыслу, но звуку
и зная о том, что скоро на моей руке будет чисто.

_ _
От тебя я оставляю себе упругость. Запах тела, глаза, смех и голос.
Преданность целому образу фальшивей, чем преданность флагу.
Я заплачу за каждую твою слезу, за каждый твой седой волос.
Слова умирают, помещённые на бумагу.

_ _ _
Прошепчи мантру, я прошу тебя, прошепчи!
Ругай меня, бей или просто – кричи!
Только не смотри на меня так.
И не молчи.
Это – погоня мышеловки за мышью.
Хочешь, я твоё имя вышью
отражением звёзд на водной глади?
Я не оставлю тебе ничего, кроме разбитых надежд
и строк в тетради.

_ _ _ _
В твоих очертаниях нет памяти.
Они – не воспоминания, но,
скорее, игра в «двадцать одно».
Глаза, оставьте меня, уж больно раните.
Достаёте до дна, если у меня есть дно.

_ _ _ _ _
Без тебя дышится хуже
или без этого города,
что двоится в воде
Азовского моря.
Мое отражение в луже
дрожит не от холода,
а от того, что настигает везде –
от банального горя.

_ _ _ _ _ _
Больше – ничего человеческого.
Ни любви. Ни тоски. Ни желания.
Я оставлю тебе лишь шёпот
мантры, калечащий ухо.
Всё отвалилось от греческого:
керос, уранос и страдание.
Рисуй и пиши меня кропот-
ливо, до тех пор, пока глазу не станет сухо.

_ _ _ _ _ _ _
Сослагательного наклонения смерть –
я пророчу.
Потеря тем и ценна, что неописуема.
Моя жажда стереть подошву о почву
неизбежнее, чем тень подлежащего
на сказуемом.

_
28-31.12.2010.