Арчибальд.  “Кометы“, 18 сентября

 

Читателей: 8

Инфо

“Я сидела на твоей кухне, пьяная и уставшая
От города, заблеванного наружкой.
Как писать о любви, Маша?
Я зачем-то тебя спрашивала...
Голодные дофаминовые ловушки...“

Я не мастер критиковать и рецензировать, и не стремлюсь. Довольно я за свою жизнь в профессии сказала злых слов.
Теперь мой девиз “Отъе“итесь от людей!“ Поэтому стараюсь реагировать только на то, что нравится. Где не нравится - держу себя за язык.
Автор Арчибальд на сайте не новичок, аж с 2017 года. Но мне в анонсе попалось это имя вот только во второй половине сентября. И я сразу побежала смотреть, откуда автор. Повеяло родным, “Детьми стронция“, театрами “У Моста“ и Евгения Панфилова, речпортом, “Счастьем не за горами“,“Башней Смерти“, “Подкамником“ и Компроссом.
Мне у автора понравилось всё, что я успела прочесть, подряд. И кухня в городе, заблёванном наружкой (я, кстати, вначале не соотнесла с рекламными баннерами, считала как слежку, край-то лагерный!) показалась родной.
И я внаглую села на табурет в этой кухне, слизываю с запястья соль, хотя Маша и Арчи меня и не приглашали: текилы и так на дне.
И мне кайфово. Понятия не имею, что там у Сани в наушнике, я слушаю “Синоптиков“. И иногда самого Саню - но другого, там больно.
А дальше я спустилась в “сухое нутро метро“ вслед за стихами Арчибальд. Но пригласить вас на эту удивительную прогулку не могу, так как маршрут пролегает за пределами обозначенного в задании сентября. Сами, сами...
Как мне насквозило, одна из “программных“ тем у автора - искренность, поиск простых слов для выражения главных чувств. Неприятие продуманного, искуственного,
выковырянных из носа “красивостей“ позапрошловековой поэзии. Кто-то в комментах назвал это “подростковостью“. Я за такую “подростковость“, хотя автор - опять же, условия задания стреноживают меня и не позволяют закидать вас цитатами - проживает свою жизнь ещё как по-взрослому!
Время честности. Эпителий наружу. Стихи без вычурностей, но с точно  занявшими свои ячейки смысла  словами. Беспрерывный разговор “на кухне“.
В “курящем“ тамбуре вагона. На спинке дворовой лавочки, ногами на сиденье, под листопадом строк, в “депрессивно прекрасных“ осенних “шевчуковских“ дворах.
Я полюбила автора за то, что узнаю себя в траве, на ненадёжной берёзовой ветке, в метро... И надеюсь, и вы там же, в поэтически честных мирах Арчибальд, с радостью обнаружите себя. Может быть, не сегодняшних, а тех себя, по которым соскучились.
Арчи, спасибо за то, что дала голос “мучительной нескАзанности между толстовкой и кожей, между пальцем и обручальным“.