Малая Медведица, 39,40

Читателей: 35

Инфо

39. Лана смотрела очень внимательно. Но что Мара могла сказать подруге? Кто для неё этот офицер? За вычетом постели - муж. Да, пожалуй, именно им Бойцов и был всю эту
страшную неделю.
За ним Мара чувствовала себя безопасно. Даже свёкор, которого Мара боялась до оцепенения, напоролся на него, как на скалу, исходил волнами ярости - всё разбивалось
о спокойную уверенность этого человека в своей правоте.
С ним было, как дома - когда-то, ещё до катастрофы, пока отец ещё любил и баловал свою девочку, предмет семейной гордости, отличницу
и красавицу (да-да, несмотря на все Марины комплексы, бог не обидел её внешностью, иначе почему она так пострадала от липкого мужского внимания!). Как дома, который
она так внезапно и навсегда потеряла.
Если бы Митя стал таким, как Бойцов! Всё равно. Пусть не становится. Пусть остаётся таким же - насмешливым, напористым, чуточку
капризным. Полным сюрпризов. Даже неприятных. Сыном своего ужасного отца. Любимцем чужих женщин. Этих высоких вальяжных женщин, которые смотрят на Мару с нескрываемым превосходством, и это заставляет Мару о каждой думать, что с ней у Мити было. Она всё вытерпит. Никому не даст встать между.
Этот сильный, приятный, заботливый мужчина, Бойцов, тоже не сможет.
- Просто друг. Старший товарищ, - выдохнула Мара, не отводя взгляда.

Алексей Петрович не смог поехать с женой. Последние два дня года. Завершается громкий процесс, с яростным противодействием; он решил не передоверяться никому, быть на месте, подсказать, подкорректировать,
подстраховать - вдруг что.
Вера Алексеевна за  эту жуткую неделю всё же оправилась от удара, который нанёс им сын, несчастный Митька, решившийся на страшное из-за своей... - от негодования
прокурор всё не мог подобрать такого слова, в которое уместилась бы вся его ярость. Это дикое везение, что Митька цеплялся, падая, за карнизы промежуточных этажей и по факту упал не со своего восьмого, а с третьего. Едва не потеряв сына, Арбенин понял, насколько привязан к нему, как любит своего младшего. Несмотря на все их споры и попытки мальчика
выйти из-под контроля, из тени могущественного отца. В глубине своих переживаний он даже гордился тем, как сын гнёт свою линию, не просит помощи, как завоёвывает  авторитет на службе - а ведь ему труднее, на нём каинова печать “сынка“.
Он посадил Верочку в поезд, позаботился, чтобы жена не забыла лекарства, позвонил куму - тот встретит. Остановится Вера у Забродиных, что ей делать в пустой комнате сына.
Арбенин надеялся, что перепуганная Мара не вернулась туда. Теперь процесс. Как только вступит в силу приговор, он возьмёт короткий отпуск и съездит к так называемым “сватам“ - пусть уже вернут непутёвую дочь в родные пенаты. Развод нужно оформить быстро и аккуратно, и лучше ещё до Митиной выписки. На восстановление они заберут сына домой.

Мара тем временем обходила конторы на посёлке. Работу в булочной она потеряла - в этих волнениях вылетело из головы. Она даже не предупредила заведующую. Пришла на четвёртый день, когда Бойцов протянул ей переданную Забродиным Митину зарплату. Сразу вспомнила и про не полученный аванс и про пропущенные смены.
- Я вам очень сочувствую, но мы уже взяли человека, - заведующая сняла трубку с телефона и сосредоточенно начала крутить диск, давая понять, что продолжения разговора не будет.
Тратить Митины деньги Мара стеснялась. Они не успели обговорить никакие правила их совместной жизни, и может, Митя на что-то откладывал, или у него долги. Она свернула купюры, положила в пустую пачку из-под сигарет и спрятала между свитерами на антресоли. Мамины деньги подходили к концу, в магазинах мало что было и для  мужа Мара старалась взять свежее, с рынка.
Наконец, ей повезло. Её взяли на смешные - ничего, она умеет экономить! - деньги ночным сторожем в садик, также к приходу поваров нужно было начистить картошки и овощей, оставить в холодной воде. И протереть пол в кабинете заведующей. Так что можно было и поспать между делом.
- Подающая надежды поломойка, - улыбнулась себе Мара. Хорошо, что Митя равнодушен к таким вещам, или, кажется, его это даже забавляет. Всё же нужно потихоньку готовиться к поступлению. Вот только мужа выпишут.

Вера Алексеевна разминулась с Марой на входе в больницу. Не обратила внимания на выскользнувшую на крыльцо девушку, одетую лишком легко, не по сезону. До чужих ли детей ей сейчас!
Митя выглядел не так плохо, как она боялась. Кажется, даже доволен. Чисто выбрит (на правой щеке, где следы удара, похуже), что-то жуёт.
- Мама! - наконец проглотил он кусок. Потянулся навстречу, охнул от боли и тут же заулыбался - чтобы маму не обеспокоить!
- Митюша, родной!
- Всё в порядке.
Кивнул на тумбочку: на матерчатой салфетке лежал аккуратно порезанный пирог, по виду домашний.
- Ты с поезда? Поешь, ещё тёплый. Мара прибегала.
Вера Алексеевна начала было, что и слышать не хочет ни о какой Маре, но вовремя прикусила язык, увидев, с какой нежностью говорит о своей непутёвой жене сын. Просиял  просто.
- Митя, за тобой хорошо смотрят? Папа сказал, он со всеми договорился.
- Нормально, мам, не переживай. Мара тут всем нагоняй дала. Сама  теперь меня моет. Побрила вот, - Пакс с удовольствием вспомнил, как жена щекотала его щёки помазком,
а он изловчился и поцеловал её. И как они немного подурачились. Настроение было ух! Ещё и мама теперь. Просто день подарков.

Но к концу визита Пакс посмурнел.
Родные всё так же убеждены, что он прыгнул намеренно, во время ссоры с женой.
- Мы не ссорились. Я уже всё объяснил десять раз - и отцу, и крёстному, и дознавателю. Сколько можно!
- Это нормально, что ты её выгораживаешь, так и должен поступать муж. Но Митя, этот ваш брак - он же понарошку, так?
- Господи, отец тебе и это сказал! Думайте, как хотите. Учтите только, что когда я говорю, что не хочу жить без Мары,  это значит не то, что я хочу жить с ней, а что я не хочу
и не буду жить, если с Марой что-нибудь..., - парня утомила эта длинная фраза, он откинулся на подушки и отвернулся.
Вера Алексеевна пришла в ужас. Как эта девица забрала верх над сыном! Уже ультиматумы. И какие!
- Митя, ты устал, поспи. Конечно, если ты так привязан к этой девочке...
- К жене.
- Да, хорошо, к жене, - поправилась Вера Алексеевна, - я поговорю с папой. Наверное, ему что-то не так донесли.
- Мама, ты сегодня уже не приходи. Привет крёстному.

Вера Алексеевна не стала объяснять, что намерена поехать сразу в общежитие. Ей хотелось застать невестку - видимо, им придётся привыкать к этому слову. Ну и, в конце
концов, надо же хоть немного доверять сыну. Если он нашёл в этой Маре что-то такое, что готов на всё... Надо присмотреться к нежеланной родственнице. И мыть Митьку, такого
лося - не так просто, и, наверное, не очень-то приятно, а она взялась...
Мара услышала, как поворачивается ключ в замке. Бойцов - среди дня, что-то случилось? Она выглянула в коридор, вытирая руки о фартук. Вошла незнакомая женщина.
В лице что-то неуловимо родное. Мать Мити? Ну, а у кого ещё будет ключ!
Мара вдруг застеснялась своей неприбранности, красных распаренных рук - она отмывала кастрюлю.

Свекровь оглядела худышку. Ей бы и в голову не пришло, что та девочка в лёгком пальтецо и есть жена Мити и что от него-то она и спешила.
Странно, но Вера испытала не разочарование, а облегчение. Никакая не этуаль, не одалиска, как расписывал муж. Скромная, не зацикленная на внешности. Смотрит
настороженно.
Какой-то подранок. Точно! Вот и объяснение. Митька всегда таких выхаживал.
Вере вдруг захотелось обнять эту девушку, которую они дружно всей семьёй ненавидели уже больше недели. Всё-таки Алексей иногда бывает неоправданно жесток.
- Вера Алексеевна, - женщина протянула руку примирения этому воробушку. Девушка ответила неуверенным рукопожатием. И Вера вдруг притянула её к себе.
- Нам надо как-то научиться быть семьёй, - сказала она. - Мы ведь любим одного мужчину, верно?


40. Бойцов зрел для разговора. Он собрал воедино все слухи о старлее и его пассии, которые прежде пропускал мимо ушей. Картина сложилась удручающая. Вопросы
к девочке были, но Бойцов всегда исходил из убеждения, что с женщины спрос невелик.  А вот Пакс... И спаситель, и первый же гонитель своей издерганной юной  жены. Выходило,
что Мара в его руках игрушка, тайная утеха его  болезненных фантазий. Это было открытием для Виктора. Старлея он привык видеть другим и уважать. А тут... Сладость примирений
после обид наотмашь. Чертовщина и достоевщина. Сдирание корочки с подживших ран.
Бойцов был за простые и понятные отношения. Любишь - не обижай. Заботься. Точка.
Как он сам, Виктор. С ним бы эта девочка точно не плакала. И уж точно не ходила бы в декабре в демисезонном. Он вспомнил, как она всегда собирается на улицу. Как капуста - майка, рубашка, свитер, кофта поверх...
Он купил этой девочке меховую шапку с отворачивающимися ушами, сказал, одолжила сестра на время, иначе Мара бы, пожалуй, и не взяла.
Ладно, после Нового года.

Вера Алексеевна и Мара вернулись расстроенные: планы побыть с Митей в новогоднюю ночь или хотя бы вечером разрушены. В больнице объявили карантин. Грипп.
Подношения зав. отделением не решили дела.
- Ну хоть на минуточку можно сейчас зайти? Я только обниму и скажу, что мы отпразднуем, когда Митю выпишут, по китайскому календарю. Ну пожалуйста!
Зав за три дня устал от этой настырной девочки, лихо устанавливающей здесь свои порядки: капельницу или ставить раньше, или обед позже приносить, чтобы не остывал на тумбочке. Проветривать чаще, Митю укрывать до подбородка. Она не боялась ни медсестёр, ни санитарок, заставила поменять наволочки и простыни, не дожидаясь срока.
- Ровно минуту, - он приоткрыл двери отделения, и Мара бочком проскользнула. Вера Алексеевна ждала в коридоре.

Вера Арбенина получила приглашение на новогоднюю ночь к Забродиным и выговор от тёзки за то, что остановилась не у них.
- Верочка, ну я невестку одну в праздник не оставлю, - ждала, что скажет подруга.
Та помялась: - Дмитрий очень настроен против Митиной жены, я бы позвала.
Договорились созвониться завтра.
- Ты всё-таки перебирайся к нам, - настаивала Забродина. - В общежитии есть кому за твоей невесткой присмотреть.
- О чём ты? - не поняла Арбенина, но в груди уже неприятно заскребло.
И подруга пересказала Вере сплетню о Бойцове и Маре.

Вера Алексеевна не поехала в общежитие сразу. Нужно было выгулять, выбродить испорченное настроение, собраться с мыслями. Верить ли тому, что она услышала?
Девочка кажется искренней. И как тепло говорит о ней Митя! И с какой любовью она ухаживает за беспомощным мужем. А может, - обожгла её догадка, - увидев всё
действительно интимное, что обычно не попадает в поле зрения даже самых близких, то интимное, что уничтожает секс, девочка перестала  воспринимать мужа как мужчину?
Нет, всё равно, она не могла так стремительно, в какие-то несколько дней, посреди всех этих треволнений и забот, начать устраивать личную жизнь.
Она не станет обижать невестку подозрениями.
Задаст Бойцову прямой вопрос. Этого офицера она смутно помнила: он иногда бывал на торжествах, куда их приглашал кум.
Вера начала мёрзнуть и зашла в Пассаж - праздничная толпа хлынула на неё. У витрин и прилавков ажиотаж - что-то выбросили к празднику. Хотя...  время подарков, будут сбывать и лежалое, и уценёнку.
Она прошла в отдел кожгалантереи - у девчонки фабричные варежки с нелепым псевдонародным узором. Как у школьницы.
Перед ней в очереди - крепкая спина в милицейской шинели. Капитан.
- Не знаю, а какой самый маленький? Шестнадцатый? - услышала она голос мужчины, когда очередь продвинулась. - О, вот у дамы похожая ручка. Позвольте, - развернулся он к Вере в полный оборот.
- У меня  шестнадцать с половиной, - протянула тонкую кисть женщина. И вдруг узнала офицера: густо-синие глаза, тонкие чёрные брови, прямой, уверенный нос.
- Что ж вы размер у жены не спросили?
- Сослуживец для своей попросил купить. Сам в больнице, - и тут сомнений, кто перед ней,  у Веры не осталось.

Вера решила ограничиться коробкой конфет, раз уж Митя позаботился о перчатках. Бойцову она не представилась. Не в магазинной же суете говорить о серьёзном.
Вечером она его найдёт.

Лада Леонардовна еле вывернулась. Сказала, что делегацию из Невьянска повезли  в Св-к смотреть деревянное уральское барокко. И там, в одной из старинных двухэтажек - Представляешь, Боря! - их познакомили со студенческой компанией и так она неожиданно вышла на дочь. - Ты ни за что не угадаешь, Боря, что с нашей дочерью! - радостно
суетилась она вокруг мужа.
- Всё-таки поступила? И скрыла, дрянь, совсем не щадит родителей.
- Нет, лучше! Вышла замуж! И знаешь, в какую семью? - и Лада принялась взахлёб рассказывать, кто отец, да кто крёстный у Марочкиного избранника. О том, что зять сейчас лежит перебинтованный и загипсованный, она решила сказать позже.

Пакс уткнулся в книжку, принесённую накануне Марой. Читанную сто раз, но каждый раз он находил какое-то иное звучание. То, что прежде казалось пронзительной творческой находкой
блестящего Андрей Андреича, теперь задевало в нём и другие струны.

“...разве знал я, циник и паяц,
что любовь - великая боязнь?
Аве, Оза...“

Они не увидятся неделю точно. Чёртов карантин!

“Страшно - как сейчас тебе одной?
Но страшнее - если кто-то возле.
Чёрт тебя сподобил красотой!“

Ей даже не пришлось искать Бойцова. Мужчина поднялся к Арбениным сам. Открыла ему встреченная в Пасаже женщина.
- Вера Алексеевна, - она опять протянула ему изящную кисть и приглашающим жестом показала вглубь блока.
- Так вы мама? - обрадовался Бойцов. - А я...
- А вы капитан Бойцов, я вспомнила вас, Виктор. Мы встречались у вашего начальства.
- Я, собственно, за Марой. Сегодня небольшой вечер для среднего начальствующего состава. Если бы... Митя бы тоже там был. Я подумал, Маре полезно пойти...
- До вечеров ли ей?
- Это подходящий момент развеять слухи. Говорят, что она прячется, потому что виновата. Ей нужно появиться и смело посмотреть всем в глаза.
- Развеять слухи? И дать пищу новым? Пойдёмте, - Вера увлекла гостя в кухню и плотно затворила дверь.
- Какого рода ваш интерес к Маре?
- Ваш сын поручил мне о ней заботиться. Пока сам не сможет.
- Спрошу иначе: вы с ней спите?
- Нет, - спокойно ответил Бойцов, и это спокойствие было как залог его честности.
- Нет, - повторил капитан. - Но я намерен просить вашего сына, чтобы он отпустил жену.