Малая Медведица, 41,42

Читателей: 41

Инфо

41. - Вы, наверное, искали другую партию для сына? Развод ни для кого не будет болезненным? 
- Мне не показалось, что Мара хочет оставить Митю. Зачем вы вмешиваетесь? Теперь, когда я здесь, вы можете сложить свои полномочия, данные вам моим сыном, -
Вера взяла официальный тон. Конечно, Бойцов стал бы удачным решением, как  покончить с этим браком, всё же девочку не вышвыривают на улицу, а передают в надёжные руки
зрелого человека. Но у Веры стояло в глазах жёсткое, отчуждённое лицо сына, когда он говорил, что не станет жить без Мары.
Да и невестка начинала нравиться Вере. Без претензий, заботливая, благодарная, раскрывающаяся в ответ на любую, самую скупую, ласку. Понятно, что и капитану она нравится.
Из неё легко воспитать хорошую послушную жену. Наверное, теперь, после травмы, такая и понадобится Мите.
- Вера Алексеевна, это между мной и вашим Митей. При всём уважении - решать точно не вам. И Мара пойдёт на этот вечер. Нечего ей киснуть.
Я здесь покурю? - смягчил вопросительной интонацией. - Скажите ей, пусть одевается.

Вера растерялась. Надо бы позвонить мужу, сама она не справится с этим, очевидно не бросающим слов на ветер, капитаном. А пусть идут на этот вечер, там наверняка появится кум, оскорбится за крестника и приведёт в чувство подчинённого офицера.
- Мара, там за тобой пришли, зовут на праздник.
Девушка смотрит с укором, кажется, настроена тосковать до конца карантина.
- Тебе нужно отвлечься, Митя точно не хотел бы видеть тебя такой, уж я-то сына знаю. Иди и повеселись, познакомься с жёнами, вам ещё встречаться, семьями, - Вера сделала упор
на это слово, - дружить.
- Да мне и не в чем, - принялась отнекиваться Мара.
- Поверь, на девушках твоих лет  и картофельный мешок сидит лучше, чем индпошив на зрелых офицерских жёнах. Шучу. Возьми мою пашмину.

Троян ввалился к Сашке весёлый, подшофе, с двумя бутылками шампанского подмышками.
- Никого не собирайте, Новый год празднуем у меня в мастерской. Берите с собой Ладочку. Мне в гостинице не говорят, в каком она номере, спрашивают фамилию. А какая фамилия
может быть у такой фемины?! Только моя! В общем, если вы её не приведёте, я выброшу краски и кисти в городской пруд.
- Да ладно! Вначале придётся просверлить лунку. Лана, где там у нас коловрат? Маэстро просют, - сбил пьяный пафос гостя Сашка.
- Троян, проходите. Поужинаете? У нас картошка на сале.
С удовольствием придём, - говорила хозяйка, подцепляя с раскалённой сковородки спекшиеся ломти картофеля.
- Божественно пахнет, - отозвался гость. - Санька, вскрывай вдову Клюко, у меня руки замёрзли.
- А Лада к себе уехала, - продолжила девушка. - Ой, вы же не знаете - там такая заваруха с Паксом, он в больнице. Даже не скажу, будут ли они вообще праздновать.
И она в общих чертах обрисовала ситуацию.
- Нет. Без Лады я не согласен, - помрачнел художник. - Отменяю наступление восемьдесят четвёртого в отдельно взятом городе Св-ке. Адрес давайте. Я сейчас на вокзал, утром
буду там, и 31 мы здесь как штык.
- Пьяному вокзалы по колено, - съехидничал Сашка. - Да она и не помнит, как тебя зовут. У неё муж какой стоячий!
- Муж ладно. А у мужа?
- Серьёзно, мальчики, - остановила поток пошлятины, которую не терпела, Лана. - Там точно не до шуток и не до розыгрышей. Мара как тень ходит.
- “Печаль это тень красоты“, - процитировал Троянов. - Хоть грусть украсит это бледное созданье. Да, тот случай, когда на детях отдыхает. Но Ладочка как хороша! Лана,
давай адрес, прошу как бога!
- Да нет у меня! Это надо Маре звонить.
Получив телефон общаги, Троян засобирался.
- Послезавтра в мастерской. К одиннадцати. Не опаздывать! - и вылетел на улицу.


Пакс перебирал в мыслях дни, проведённые с Марой. Набралось, с удивлением подсчитал он, чуть больше недели. Всё остальное - бега, ссоры. Теперь вот больница и карантин.
Ещё морозы обещают в первую неделю января, а он так и не выбрал времени сводить Мару в универмаг за зимним. И к родителям её не съездили. Надо попросить маму, но как
с ней связаться. До поста медсестры с телефоном ему не добраться. Он даже в туалет встать не может. И опять его встревожила мысль, что вся исподняя сторона жизни теперь
свалилась на Мару.  Судно, утка - он со стыдом переносил заботу своей юной жены.

Мара с некоторой опаской вошла в актовый зал, где были накрыты столы. Она и не хотела на этот праздник, но свекровь уговорила. Спутник взял её под руку, и это показалось ей
неуместно интимным, так всегда водил её Пакс. Но отстраняться не стала. Она вообще боялась сделать лишнее движение, чтобы не привлекать к себе взгляды.
Но парочка была обречена на внимание.
- Давай сядем с краю, - попросила Мара. Она всегда выбирала место, с которого можно было незаметно ускользнуть.
- Виктор, давайте к нам! - помахали им из-за дальнего столика, у сцены. И Бойцов потянул её туда. Его ребята. С девушками. Как-то так получилось, что никто не женат.
Возможно, он станет первым.

Дмитрий Забродин, заглянувший на полчасика, поздравить подчинённых, никак не ожидал, что Бойцов обнаглеет до такой степени, чтобы заявиться с Митькиной женой.
Благодушное настроение вмиг улетучилось. Подняв первый тост, он засобирался. Проходя мимо Бойцова, который встал поприветствовать, бросил:
- Не зарывайтесь, капитан.
Мара догнала его в гардеробе:
- Дмитрий Алексеевич, вы напрасно напустились на Виктора Фёдоровича, меня с ним Вера Алексеевна отправила.
Услышав имя кумы, Забродин удивился. Неужели она не понимает, как быстро разнесут сплетни милицейские кумушки?
- А ты сама как, нормально себя чувствуешь? Мужу как будешь в глаза смотреть?
- С любовью буду смотреть. Как всегда. А вы считаете, мне есть чего стыдиться? Если я немного потанцую на вечере, это какая статья ука? - Мара не хотела дерзить, но ей стало
обидно за себя, за Бойцова, за Митю. Почему все сразу видят грязь? Почему её всё время вынуждают оправдываться?
- Ты правда не понимаешь, что этот Бойцов тебя мысленно уже десять раз вы...б? - не стал церемониться в ответ подполковник.
- Как вы смеете?! Как только Митя поправится, я всё ему расскажу. И про Вас, и про его отца. Вот поэтому и Бойцов, его Митя сам попросил, знал, что  будете на меня нападать.
Это Вы подумайте, как будете смотреть моему мужу в глаза! - Только не расплакаться перед этим чёрствым, враждебным ей человеком. Горло вдруг высохло, и девушка не смогла
больше произнести ни слова.

Запершись в туалете, Мара проплакалась, высморкалась и решала для себя, что лучше: уйти самой, уйти с Виктором или демонстративно остаться? Или не демонстративно, без
вызова, а просто остаться, выпить вина - за столиком, кажется, хорошие, дружные ребята , - потанцевать с капитаном, он заслужил спокойный приятный вечер. Что ещё ждёт завтра на службе, какая унизительная выволочка?
В дверь постучали. Мара выключила воду в умывальнике, поправила кудряшки и щёлкнула шпингалетом.
За дверью стоял Бойцов с её пальто, перекинутым через руку.
- Мы остаёмся, Виктор, - голосом, из которого была изгнана последняя слеза, сказала девушка.

42. Вернулись не поздно. Мара совершенно очаровала компанию угрошников. Бойцов любовался этой девушкой - держится естественно, не ломака, ничего нарочитого
в ней. Нет, всё-таки Митька молодец. Разглядел. Может, и хорошо, что приехала Арбенина.  На себя Бойцов уже не особо полагался. А так можно с чистой совестью затевать этот
тяжкий разговор со старлеем. Мара чиста перед мужем. И его самого Паксу не в чем упрекнуть.

Лада привыкла во всём подчиняться мужу. Она уже не помнила, выходила ли замуж по любви. Чувства были ровными. Борис обеспечил её всем. Даже плотским потребностям уделял внимание исправно, обычно это случалось под воскресенье, когда заботы минувшей недели уже отпускали мужа, а новые ещё, как звонок будильника, можно было перевести на полчасика позже. Лада никогда не была сумасбродкой. Ну разве совсем чуть-чуть, в далёкой юности, на первом курсе, но Борис не стал испытывать судьбу и быстро позвал яркую младшекурсницу с соседнего факультета замуж. Пока никто не вскружил ей голову и не похитил того, что должно было, как решил Борис, принадлежать ему безраздельно.
Она была довольна своей работой научного сотрудника в музее - устать там было невозможно, и домой она возвращалась рано, свеженькая, радуя мужа вовремя приготовленным ужином.
Разговоры “об искусстве“ Ехлов тоже любил - особенно, когда супруга заводила их в компании и давала ему ещё один повод погордиться. Хотя и это было необязательно. С лихвой хватало её красоты: точёная фигурка, тщательно выписанные тонкой кистью черты лица.
Своё сокровище он оберегал. Не давал перетруждаться. Нанял помощницу по дому. И Ладе не приходилось совершать ежедневные туры по полупустым магазинам и тащить потом домой по счастливому случаю набитые сумки. Снабжение целиком было на Борисе. Вернее, на его водителе, привозившем продукты из распределителя.
Не стал он мучить супругу и чрезмерным деторождением. Ладочка быстро, в первый год замужества, “отстрелялась“ дочерью, и ей по договорённости мужа перевязали трубы. Борис не хотел поступаться никаким
удовольствием. Не так и многим пожертвовала Лада в обмен на его приверженность супруге и дому.

Когда Зина открыла дверь на звонок, хозяйка роскошной квартиры даже не вышла: она никого не ждала в утренний час. Борис уже ушёл на работу, а у самой Лады был так называемый “библиотечный“ день. Поэтому она лежала с книжкой на софе в гостиной.
- Лада Леонардовна, - постучалась Зина. - Вас спрашивают.
- Погоди, я оденусь, - Ладе жаль было отрываться от переводного Пруста, ещё не вышедшего полноценным тиражом в Союзе. Но она была обладательницей переплетённого ротапринта, очевидно, с типографских гранок.
- Не надо одеваться! - дверь распахнулась, и к Ладе бросился мужчина, в мгновение он был у её колен, зарылся лицом в полы пеньюара. Зина остолбенела. Мужчина поднял глаза на Ладу, и она увидела, что это тот св-ский художник, участник попойки у друзей дочери, совершенно сумасшедший, галантный и развязный одновременно, какой-то модный завсегдатай тамошней богемной куча-малы.
- Зина, это действительно ко мне. Поставьте нам чаю.
- Я всё же оденусь, ...- Лада не помнила, как зовут незваного гостя и не знала, как к нему обратиться.
- Из Марочкиных друзей, - кратко пояснила она оторопевшей помощнице. Мара была любимицей у Зины, и та очень переживала, что девочка так долго не появлялась дома. Хотя Св-ск  - вот он, всего ночь езды.
Радуясь, что перевела тему на дочь, Лада отдала ещё кой-какие распоряжения по кухне и удалилась в спальню. Застыла в раздумьях перед открытыми створками шифоньера.

Виталий Троянов, поняв, что, может, поставил хозяйку в неловкое положение перед... родственницей? прислугой?, принялся очаровывать Зину, похвалив заваренный ею чай. Ну, а что там заваривать? - не приняла на свой адрес Зина. - Три слона, цейлонский. Не Краснодарская чаеразвесочная фабрика.
- Как там наша Марочка? - принялась она расспрашивать незнакомца. Тот не знал, что сказать. Он не особо был знаком ни с девушкой, ни даже с Паксом.
- Всё хорошо у вашей девочки. Вы кем приходитесь? Тётя?
Зина была польщена.
Вошла Лада. В строгом платье - без кокетливых рюш, обещающих вырезов. Платье-футляр,  рукав три четверти, обнажающий самое “вкусное“ место белоснежной руки: запястье и чуть выше.
Кажется, джерси. Кулон на тонкой цепочке, тоже без вычурностей: полупрозрачный голубоватый камень. Телесного цвета лодочки. Троян представил её босиком.
- Давайте завтракать? - предложила Лада так, будто он был давно вхож в этот дом.
- Лада, некогда завтракать. Собери вещи, мы уезжаем.
- Что-то с Марой? - встрепенулась женщина. Ну конечно, зачем бы он ещё ворвался к ним так неожиданно!
- Причём здесь твоя дочь? - изумился он. - Лада, ты совсем меня не ждала?-
Потянулся к завитку у её виска. Тронул аккуратную мочку уха с маленьким  - фианитом? бриллиантом?
Лада почувствовала, как начинает кружиться голова, как от бокала шампанского. Она должна немедленно встать и указать на дверь наглецу.
- Даже не пытайся, - угадал её порыв Троян. - Без тебя не уйду. Хочешь дождаться мужа? Пожалуйста. Я готов.
- Зина, милая, тащите сюда свой завтрак, пахнет одуряюще, - крикнул через дверь.
Невозмутимо  орудовал столовыми приборами, протянул Ладе кусочек на своей вилке. Она почему-то послушно открыла рот.
Ошеломляющая самоуверенность гостя не вызвала в ней возмущения.  Ей даже не хотелось деланно негодовать и отстраняться. Так же по-хозяйски повёл себя с ней двадцать лет назад Борис.
- А знаешь, я тебя сейчас посажу на автобус до Перми, вечером встретимся там, у нас вагон, - и он назвал номер. - Заеду на работу к твоему мужу. Тебе незачем быть при этом разговоре.
Возьми вещи на первое время. Что-нибудь праздничное. Мы принимаем гостей в Новый год. Я всех позвал. Ты будешь королевой бала.
Ладе казалось, что ей всё это снится, или она участвует в съёмках какого-то фильма. Наяву всего этого не могло происходить. Ей вдруг остро захотелось следовать за этим Виталием, не рассуждая, отдаваясь его фантазии художника.
Какой-то сомнамбулический транс.
- Проверь паспорт, - вывел её из этого состояния голос мужчины. Она увидела себя на пороге. В руке св-чанин держал её чемодан.
- Зина, Ладу Леонардовну ждёт Мара. Мы позвоним, как только доедем. Борису Эдуардовичу я сейчас сообщу. Хорошего Нового года, - два шага, и он нажал кнопку вызова лифта.