К музе

Эссе, проза / Эссе / 

 

Читателей: 12

Инфо

Официальный отзыв на мольбу.
Небесная канцелярия. Безвременье.

К музе

Да, ты не частый гость в моей квартире,
Ты многих видела и многих знала,
Ну а меня ты только посетила
И, уходя, свой адрес не сказала.

И, не оставив ничего на память,
Зашла в метро на станции моей,
И… укатила миром править,
Под шелест вялых тополей.

Никола Федоров


Здравствуй, дорогой мой мальчик!
Не обижайся! Так как, судя по тексту, ты, скорее всего, ещё очень молоденький мальчик, который не в курсе, что слова «и многих знала», отнесённое к женщине, имеет ряд вполне себе сомнительных коннотаций, и может ввести порядочную девушку в краску без всякого на то основания. Спасает тебя от моего гнева только то, что я, в действительности, «многих знала», именно, в этой сомнительной интерпретации твоих слов, и, соответственно, здесь ты нисколько не погрешил против истины. Однако, есть нюанс, я не люблю поэтов. Флиртовать, – пожалуйста. Пьянствовать, водить за нос, подшучивать, устраивать подлянки, и откровенно насмехаться, – вполне, в моем характере. Но спать с ними? Никогда! Абсолютно исключено. Как говаривала Айседора Дункан в одной из доверительных бесед с подружками: «поэты в этом смысле совершенно беспомощны». А уж она-то знала, о чем говорит, из первых рук. Вот и я, как девушка темпераментная, всегда предпочитала грузчиков, сварщиков, строителей, конюхов, пастухов, свинопасов, и, конечно, пажей, ещё со времен первых героев. Гомер! Как же он меня добивался! Как плакал! Как просил! Но нет, я ему отказала.  У меня уже был плачевный опыт к тому времени, и я его хорошо усвоила... К чему это я?! Ах, да!.. к тому, чтобы ты на меня никогда не рассчитывал в этом твоем тухлом стремлении к творчеству в области поэтического слова. На этом гиблом поприще надейся только на себя. К тому же, судя по всему, тех крох способностей, которые перепали тебе от моего единокровного братца Аполлона, явно недостаточно для успешной поэтической карьеры в мире людей. Твой удел – маргинальные области, мало кому интересные. Читая твои стихи, люди будут впадать в недоумение, и чувствовать себя довольно неуютно: «вроде что-то есть, но…» И это самое «но…» станет твоей визитной карточкой, не спрашивай, что это такое, со временем ты все узнаешь… Ну, ладно, хватит тебя грузить, давай перейдем к тексту…

Закос под Высоцкого в твоем стихотворении так очевиден, что даже мне ясно, что ты это вполне осознаёшь и даже рассчитываешь, что такая отсылка к творчеству талантливого человека будет считана читателями… и придаст веса твоим стихам…  но, хочу тебя сразу предупредить, не злоупотребляй этим приёмом  - он для слабых духом… ищи свою собственную тропинку к истине среди зарослей многословия… не опирайся о костыли… Перейдём к трафаретам. Слово «метро» настолько красиво, своим варварским звучанием, и настолько явно отсылает загадкам подземного царства, что одно оно может придать стиху дополнительные краски и смыслы. Но, при всём том, оно – трафарет, его использовали все кому не лень, именно, в целях украшательства своих текстов… в твоем случае тебя оправдывает только то, что эта самая станция метро, к которой я, якобы, от тебя направилась, находится в двух минутах ходьбы от твоего дома, практически во дворе… так что, это наиболее удобный способ свалить от надоедливого ухажёра…  не стремись к красивости… стремись к сцеплению обычных слов таким образом, чтобы наиболее точно выразить себя для себя самого, на самом деле, это единственное, на что ты способен… теперь о «тополях»… вот здесь мы, действительно, сталкиваемся избитым и вконец истрёпанным словом, от которого даже явных графоманов клонит в сон… и твои стихи не спасает даже вполне сносный эпитет: «вялых», - несколько освежающий общее впечатление, но и он не заставит их проснуться…  ведь, как я предполагаю, прилагательное «вялый» больше относится к тебе самому, а не к тополям в твоем дворе, под шелест которых я, опять же, якобы, от тебя уезжала… и здесь мы снова сталкиваемся с явным несоответствием текста с фактами окружающего нас пространства… ведь, «под шелест тополей» я могла бы идти только по твоему двору, а «укатить править миром» только под звук разгоняющегося поезда и звон внутривагонного освещения… будь точен в деталях… ну, и самое главное… никогда не греши против истины… я к тебе никогда не заглядывала, мы с тобой никогда не встречались и уж, тем более, я не могла оставить тебе своего адреса, потому как его у меня просто нет… я то - тут, то - там и нигде конкретно… благо, благодаря моему происхождению и папочке, меня везде хорошо принимают… а то, что я, в дупель пьяная, расслышала в шуме сегодняшней оргии твой слабенький, жалостливый голосок… так это чистая случайность, почти чудо…

***
Здравствуйте, я ваша Муза,
Родом из Экибастуза,
Из монгольского улуса.
И люблю клубничный смузи.

Я девчонка непростая,
Скажем прямо, - центровая.
Попка смачная – литая.
В ушке цепка золотая.

Перламутровые зубки,
Подставляю смело губки,
Укороченные юбки,
Лакированные сумки.

Пацанов люблю я грубых
И немного, в меру, глупых,
Мстительных и острозубых,
Мускулинных, смелых, крупных.

Я по ним одним страдаю.
С ними в барах зависаю.
С ними сплю и их бросаю,
И, расставшись, забываю.

А пииты симпатичны,
Но весьма проблематичны,
С ним пью я, на отлично,
Время проводя прилично.

Но и только. Без иллюзий.
Помни про клубничный смузи.
Пацаны в Экибастузе.
С ним я в эффектной блузе.

Я законченная злючка!
Я верблюжия колючка!
Или… грозовая тучка?!
Тонкая, короче, штучка.

Эвтерпа

О чудо… ты развёл меня на откровенность… на поэзь…  скорее, правда, я сама себя развела… хотя, особо и не умею… знаешь ли, и вакханалии с полубогами иногда надоедают… так что, я продолжу… Понимаешь ли… Поэзия – это когда человек замер перед божественной пропастью мира с открытым ртом и не может ничего сказать…  Даже прекрасные слова: «я стою, как перед вечною загадкою…», - уже упомянутого мной Высоцкого лишь уплощают пейзаж…  поэзия безмолвна… я это точно знаю. Моя мать - Поэзия… в присутствии моего отца, который вечно извергает молнии, дымы и громы, она никогда ничего не говорит… но это ее молчание - молчание Поэзии, перед которой даже он бессилен… а нам, ее дочерям, достались только фрагменты… не знаю, почему я так добра нынче… но скажу…  в возгласе: «Эврика», - больше поэзии, чем во всех «поэтических практиках 20 века»… в современной тебе литературе я знаю лишь одну реплику, лишь отдаленно описывающую то, с чем ты хочешь иметь дело – это возглас старого зэка в одном из постмодернистских романов:  «Я понял, сестрёнка! – радостно прохрипел он. – Я всё, бля на хуй, понял!»… поэтому, сразу скажу тебе, чем больше у тебя будет стихов, тем дальше ты будешь от поэзии творящегося вокруг безмолвия… я знаю, ты её чувствуешь, ощущаешь… она в охровом отпечатке ладони древнего дикаря на скальной породе, в плавных изгибах математических функций, в первых опытах древних естествоиспытателей,  в загадках, которые еще не разгадали, и, наконец, в чистом листе пергамента до того, как ты своей рукой выводишь на нём первые буквы своих текстов… ты должен это знать... ты должен это понимать, а если не поймешь, то породишь только ложь и смуту, которые разнесутся по миру и сделают его ещё более шумным… О!  Орфейчик прибыл!.. он обещал мне новых кавалеров!.. Зовёт меня… говорит, что привёл!?..  Ну, всё, пока!.. меня ждут… я побежала… чао!
_