Рассол 1

Мысли вслух / Философская лирика / Читателей: 30

Инфо

Если исходить из предположения, что сущность человека, это смесь его стереотипов, заблуждений, ПРОЗВИЩ, которые он носил или носит, ярлыков, кои сам или другие на него повесили, то у меня получился следующий рассол:

          “Маленький Ленин“, - поклон прабабушке Татьяне, за схожесть кудряшек с В.И.Ульяновым на пионерском значке. От 1 до 3 лет.

          “Пельмень“ - как вы догадываетесь, сублимация выражения “Олежка - тележка, пельмешка“. Спасибо, дорогой и любимой сестренке Леке. Причем, так она меня зовет до сих пор.То есть, около 30 лет.

          “Банан“, “Бананас“ или “Бананников“, - доброе и практически не обидное прозвище в средней школе. Варианты “Банников! Ты дурак!Псих!“, от любимых девочек Тани Тереховой и Наташки Глушак, почти не считаются.

Где-то с 3 по 7 класс ключевым в моих поисках самого себя был – капитан полиции «СОМа – Саша, Олег, Максим», лейтенант – командор Лешерт. СОМ – наша подростковое неформальное объединение. Мечтателей, искателей, авантюристов и путешественников.

          Сам я себя предпочитал ассоциировать и называть не иначе как - Олег Ибрагим Бендер Мария Банников. Это  было страстное желание польстить своему юношескому самолюбию принадлежностью к «Сыну лейтенанта Шмидта». Мне мамка с папой что  только купили длинный плащ из кожзаменителя, примерно такой же как у Глеба Жеглова. А сестра подарила длинный, почти двухметровый  шарф.  И  фетровую шляпу. Вид потряс. Пижон, пижоном. Припоминаю, что на республиканской олимпиаде по географии я так и подписался: «Ученика 8 «г» класса средней школы 171 г. Ташкента. Олега Ибрагим Бендер Мария Банникова.» Моя работа по экологии Аральского моря думается, претендовала на «золото». До моей выходки. Странно, но географичка – Ольга Александровна прооралась на меня, проржалась и махнула рукой. Мы по человечески уважали и любили друг друга.

        В десятом классе Алексей Кидесюк, этот красавчик и ухажер шестого разряда, именовал меня уже «Бардом». Все ближе к моей реальной теме и сущности. А я, начитавшись «Странствий «Судьбы» Сэра Уолтера Рейли, фаворита Елизаветы Тюдор», в глубине души именовал себя – «капитаном Морем». Впрочем, каюсь, иногда так именую себя до сих пор. Просто – Капитан Море. Здорово ведь?

Впрочем, параллельно, мне нравилось играть роль эдакого Чертика из табакерки. И даже стихотворения подписывал не иначе как «Хромой Бес» и рисунок этого бесенка.

В институте, во Владимире, сразу стал для всех «Бородой». Можете представить Олега Вячеславовича двадцать лет в старых джинсах, свитере под горло и с гитарой за плечами? И с усами и …густой бородой? Классический бард – полярник! Самолюбию льстило . А Клавка Ухова упорно меня называла, помянуя о сериале «Элен и ребята», «Мой любимый …Бря-Бря!»

Зато Иринка Рубцова, эта супернеординарная студентка с ин. Яза.,  и  моя вторая напарница по детскому лагерю «Солнечный» Ковровского района, переодела меня в женское платье на капустнике. Так я стал  - «Бабой Ягой».Лет на десять.  Дети устроили …ПАЛОМНИЧЕСТВО. Настолько очаровательная и вредная Карга и Ведьма получилась. Только все пацаны и делали как играли в «переодевашки». Дурной пример очень заразителен.

После этого пошли «Труп», «Смерть», «Дьявол», причины были, и…хватило ума…остановиться.

Важно для меня, что в армии, этой циничной, грубой и квадратной среде, где ценится неизвестно что и непонятно зачем, и  мужская дружба, может быть немножко по- медвежьи, я был «Бани», или же ко мне обращались просто по имени Олег. И редко по фамилии. Вероятно потому, что там я как раз не выпендривался не перед кем и самим собой, а просто молча, вкалывал и старался всем помочь. Часто себе в убыток. И перед «Дедами» и пред «Шакалами». Офицерами, то бишь. Но это была как стена, через которую я не мог перешагнуть. И понимаю, что, вероятно, за эдакую правильность меня не все любили, но уважали.

В «Орленке» меня быстро окрестили – «Бабников». Одна Юлечка Козлова, снизошла до милости в виде «Олег Бантиков», что мне очень нравилось, любилось. И Автор прозвища, разумеется, тоже. До сих пор.

Между прочим, мои катамараны носят имена «Удача» и «Счастье». А иногда мне хочется побыть «Сыном Волка» или «Летучей мышью». Бэтманом. Понятно почему. Или «Милым другом».

Иногда превращаюсь в «Берсеркера». Без всяких мухоморов и алкоголя. А сынишку предпочитаю называть «Счастливчик Владик». Вот такой рассол.

Но Ольга Власова, сумасшедшая, сумасбродная необыкновенная москвичка, до сих пор уверяет меня и всех, всех, всех, что настоящая моя сущность – ответственность, серьезность и «Олег Вячеславович».