Хард (4.5.6. главы)

Рассказ / Читателей: 14

Инфо

4. Глава четвёртая, в которой рассказывается о благополучном возвращение Ланца домой и прочих вещах, как то - насыщение плоти и маленькой мести.

Что же случилось с бедным мальчиком по имени Ланц? Не волнуйтесь, дорогие мои читатели. Ланц не замёрз в лесу, его не съели волки и не унёс лесной тролль в своё потайное жилище, для своих низменных, плотских целей.
Часы на городской башне давно пробили полночь, и мачеха радостно потирая руки и тайком хихикая, благодарила небеса за потерю лишнего рта…
Хотя, казалось бы, она должна была радоваться, такому безропотному и дармовому рабу, в лице Ланца. Но видимо ненависть к сироте, брала верх над здравым смыслом.
- Замерз волчонок, замёрз!
Бубнила она себе под нос, как мантру.
Отец несколько раз выходил на двор, тягостно вглядываясь в непроглядную тьму.
-Хватит шастать. Холода напускать!
Ворчала мачеха, но даже это не могла унять её радости.
Наконец отец не выдержал, накинул ветхий плащ, натянул сапоги.
-Куда это ты собрался, старый дурень?
Мачеха, вставив руки в бока, перегородила ему дорогу.
В этот момент дверь распахнулась, и вместе с колючим холодком в дом ввалился Ланц.
- Вернулся…- С досадой брякнула мачеха и тут же строго добавила.- Хворост где? Небось прошлялся вокруг деревни.
- Хворост во дворе…- Ланц махнул рукой, и едва перебирая ногами, поплёлся к себе на чердак. Где и находилась его, маленькая комнатушка.
Мачеха недоверчиво выглянула во двор.
- Ты посмотри, какую кучу приволок, тут и вдвоём не управишься,- она ткнула мужа под ребра.- А всё придуривается немощным.
- Иди луковой похлёбки поешь…- окликнул его отец.
- Не хочу…- где-то уже наверху отозвался Ланц, хлопнув дверью.
- С характером, – ехидно прыснула мачеха. – Весь в твою женушку…Покойницу.
Мужчина только вздохнул в ответ и направился вслед за женой укладываться спать.
Тем временем сводные братья, совершенно безобразным образом не собирались завалиться в тёплые постели, а как обычно готовили для Ланца гадостную каверзу.
Тот же, закрывшись в своей комнатке на чердаке, первым делом достал волшебное яблоко, которой без всяких усилий помогло ему донести огромную гору хвороста.
Что мог пожелать промерзший и вечно голодный мальчишка?
Ланц достал из тайника, старинную книгу. Это всё что осталось у него от мамы. По этой книге она учила Ланца грамоте, и поскольку других книг в доме не было, то эта служила и букварём, и сборником сказок.
Ланц практически знал её наизусть, но всё равно перечитывал перед сном, и ему становилось тепло и не голодно.
Ланц погладил рукой обложку и водя пальцем по выдавленным буквам, прочёл - « Кулинарная мудрость».
Каких рецептов заморских блюд тут только не было!
Машхурда или суп с машем. Что такое маш, мальчик не имел никакого представления.
Кифта–шурпа, Тухум-дульма, Хасып…
Мальчик смеялся, перечитывая чудные названия. Он никак не мог привыкнуть к странным названием заморских блюд.
Куйрык-баур. Джонджоли. Смехота и не выговоришь. А скажешь про такое, мальчишки в деревне засмеют и станут называть дурачком.
Ланц полистал книгу, выискивая блюда которые он пробовал.
-Вот это я знаю - коврижка! Так…- Ланц взял в одну руку серебряное яблоко, сильно сжал в руке, а пальцем другой руки, как указкой стал водить по рецепту и нашёптывать.
- В кислое молоко положить сливочное масло, дрожжи, сахар, соль, тмин, засыпать ячменной мукой и приготовить тесто. Разделать различные фигурки по пятьдесят – семьдесят грамм, смазать молоком и выпекать в жарочном шкафу.
Не успел мальчик дочитать рецепт, как тут же по комнатушке стал распространяться волшебный запах свежеиспеченного теста.
Ланц повертел головой и в углу, прямо на полу увидал целую гору румяных, ещё дышащих жаром печи, коврижек.
Мальчик отложил книгу, схватил сразу несколько штук и принялся жадно уплетать их за обе щёки.
- Чего бы ещё пожелать?
Ланц отложил недоеденные куски и вернулся к книге.
Мальчик полистал кулинарную книгу, мельком проглядывая список блюд, и запинаясь, попытался произнести их названия вслух.
- Чулумбур-апур, яглы-шуле, уч-почмак, коман-мелна, шулэп, лицуклибжа, джамба, калаламтикко, какрискукка…ха-ха-ха…какрискукка…Ланца всегда веселило это слово, они вместе с мамой смеялись над этой какрискуккой.
Мальчик листал дальше и совершенно не замечал, как позади него всё махонькое пространство его комнатки заполняется вышеперечисленными заморскими блюдами.
Шырдан, эчпочмак, пуца, чепалгаш, кус-кус, чорба, турошчуса, риззото, дзяю, айран, гядлибжа, клецель-семель,  пелло, эскалоп, фляки, фригэруй, елебрад, чевапчичи, эмбалайя…
Ланц перелистал ещё несколько страниц и остановился на интересном названии блюда.
Цыплята по - пиратски! Это – да!
Ланц хотел быть пиратом, пусть и селёдочным. Пираты никого не боятся, они ходят по ночам там, где хотят, даже в «Мёртвом» лесу их и тролли обходят стороной, не то чтоб какая-то глупая и злая мачеха!
- Филе и ножки цыплёнка обжарить до румяной корочки, залить белым вином и мясным соком, добавить ароматическую зелень и тушить до мягкости. На гарнир подать нарезанные соломкой и тушённые в масле свежие грибы, ветчину, маслины, и фаршированные куриным мясом, тушенные в масле и поджаренные во фритюре яйца.
Прямо перед Ланцем, вот так просто на облезшем полу образовалась новая куча еды, под названием «Цыплята по – пиратски».
Конечно же, мальчик разгорячившись, совершенно позабыл о такой просьбе как посуда.
Но Ланцу было всё равно, главное еда, но праздник длился недолго…
Сводные, противные братья, приготовившие ему очередную подлую каверзу, учуяв волшебные запахи, доносящиеся из коморки Ланца, осторожно прокрались из своей спальни и, заглянув в узкую щель так и ахнули…
Мигом они помчались к мамочке. Что тут началось!
Мачеха с боем прорвалась в комнатушку на чердаке, сорвав с петель кривой крючок.
- Это что? Это кааак…- заикаясь, затараторила она, пожирая глазами невиданные заморские яства.
Ланц мигом спрятал волшебное яблоко, но к счастью мачеха так была занята дегустацией, а она разумеется в два шага добралась до этой кулинарной роскоши, что совершено не обратила внимания на такую мелочь вроде яблока.
Сводные братишки ринулись вслед за мамочкой и принялись уплетать всё без разбору, совсем не замечая того факта что еды не становится меньше, а всё добавляются и добавляются новые порции.
Пирог, начинённый тонкими, наструганными ломтиками репы, со смешным названием «Какрискукка»  раздулся от важности, выпихивая румяными боками конкурентов со своей территории.  Нагло наступая на котлеты «Тухум- дульма» с закатанными в них вареными яйцами, плавающими в гарнире из жаренного картофеля, свежих помидор и красного соуса чили.
« Гядлибжа» оказалась обыкновенной тушеной курицей, и после того как «Какрискукка» надавил на неё своим румяным боком, превратилась  просто в «Цыплята – табака».
« Коман - мелна»  оказались блинами, зато трёхслойными, из крутого теста ржаной муки. Блины, круглыми плотами на водных перекатах образуемых бурлящими потоками рыбного супа «Напарокко»  пробирались сквозь,  островки картофеля, репы и выныривающих кусочков баранины, к двери. И лихо, обойдя одинокие кусочки мяса, обжаренного в масле с кориандром, гвоздикой, плавающих в окружении риса и кусочков ананаса под названием «Пелло», устремились в коридор.
Ланц утопая по щиколотку  в кулинарном винегрете, с испугом выскочил из тесной комнатушки прочь.
- Чтоб вы подавились! – Пожелал он чавкающими  и давящимися едой, родственникам.
Ланц спустил по лестнице вниз, за ним следом,  буйным водопадом полилась еда.
Выскочил отец из спальни и схватившись за голову, попытался подняться наверх, но не тут то было. Огромный жареный гусь со всей  своей подрумяненной дури, врезался ему в грудь и повалил на пол.
Еда ароматным потоком с бешеной скоростью заполняла дом. Ланц схватив отца за руку, помог поняться со скользящего от киселя, айрана и супов пола, и они выскочили во двор. Отец подпёр палкой двери, но куда там. Первыми кулинарного напора не выдержали хлипкие оконца. Дом отрыгнул эскалопом  вперемешку с риззото. Стёкла вылетели вместе с прогнившими рамами, расстреливая Ланца и перепуганного отца, шрапнелью из зелёного горошка, сладкой кукурузы и какой-то зелёной, липкой, но пахучей смесью.
- Кисель из ревеня, сладенький… – определил отец, пробуя на вкус, ляпнувшую на лысину смесь. – Вишенка попалась!
Затем входная дверь, задрожав от напора пуци, чепалгаша, кус-куса, чорба, турошчуса, сорвалась с петель и поплыла по деревне, купаясь в ароматных заморских блюдах. Прямо за ней, верхом на жареном гусе, так нагло повалившим навзничь хозяина дома, плыла перепуганная младшая сестра.
Ланц с отцом едва успели выхватить из бурного, пищевого потока, орущего, перепуганного ребёнка.
В предрассветных сумерках, еда заполняла соседские дворы, устремляясь вниз по кривой улочке к реке. Не выспавшийся народец, выскакивал с вёдрами, черпаками, мисками и даже лопатами и черпали, черпали и черпали в закрома невиданные яства.
И лишь один человечек, деревенский староста, не стал уподобляться жующему стаду, а оседлав сонного, старого мерина, помчался в Старый Город, прямиком к барону фон Грюнбергу.
Последний, услыхав о скандальном происшествии, тут же издал очередной указ!
«Под усиленной охранной, незамедлительно доставить виновника  пищевого потопа в замок».

5. Глава пятая, проливающая свет на таинственный образ незнакомца, делающего весьма странное предложение незамужней девушке.

Итак, повествуя о таинственном незнакомце, мы остановились на моменте, когда откуда не возьмись, из тёмного переулка на увальней  налетел огромный, лохматый пёс.
Здоровяки, не смотря на свои внушительные размеры, мигом ретировались.
Пёс подскочил к лежащему в грязи несчастному Дардальдуи скуля стал облизывать, разбитое всмятку кровавое месиво, что некогда называлось лицом.
Незнакомец  одобрил действия Аргальда, так ловко превращенного им в собаку.
- Занимайся дружком. Зализывай раны!
Он обошёл трактир. Заглянул с фасада в тусклое окошко и достав из под плаща чёрную трость, вошёл во внутрь.
Народу поубавилось. Скрипач, как ни в чём не бывало, сидел на своём табурете и фальшиво пиликал на затёртой скрипочке быструю музыку.
Посреди трактира дико выплясывало вдрызг пьяное тело. Судя по высоким сапогам, затянутых под пахом мощными ремнями, короткой куртке, заляпанной рыбьей кровью, и веющим от пьяного тела, отвратительным зловонием протухшей селёдки, вне всяких сомнений это был местный ночной рыбак. Плут и воришка, ставящий сети и за пару серебряных монет, готовый пырнуть тебя, острой, рыбацкой финкой.
Хотя стоит заметить, что судьба у него была незавидная.
Ночных селёдочных пиратов, ловили стражники и подвешивали на ближайшей сосне, ногами вниз. И только попробуй проходящий мимо не плюнуть пирату в морду и не ударить пару раз по рёбрам палкой.
А вдруг за кустами сидит соглядатай и доложит барону?! И будешь ты висеть рядом с разбойником, и всяк мимо идущий, будет плевать тебе в лицо и лупить с неимоверным наслаждением, радуясь тому факту, что не он висит на твоём месте.
Тело выплясывало что-то своё, отчаянное и не в такт музыке.
Руками крюками, рыбак выписывал неясные движения, вероятно на подсознательном уровне пытаясь вставить невидимому сопернику финку под ребро.
В углу за столом, наливаясь вином и громко споря, сидели трое юношей проигравших в кости мошеннику Дардальду.
- Я вам втолковываю,- басил один из них, слащавый тип, с отвратительной бородавкой на кривом носу, по виду сын местного, подлого булочника. – Заговоренные кости у него!
- Ерунда твоя! – парировал ему другой, чуть постарше, но видимо из того же сословия, кутящих детей, местной знати. – Ерунда, трижды ерунда, ерундовая!
Он основательно, но осторожно постучал холёной рукой по краю стола.
- Кости специально подделанные! – он заговорщицки подмигнул игрокам.
- Есть одно место. Мастер специальный есть, всё сделает, так как надо.
Дырочки незаметные просверлит и туда свинца. И кости будут падать, так как надо.
Третий, пухлый малый. Пьяненько икающий и щёлкающий свиными, сонными глазками, одобряюще кивал головой, повторяя за ними последние слова.
- Кости у него…
- Как надо…
Увальни были тут как тут и прикрывая на пятой точке, порванные псом штаны, что-то нашёптывали на ухо, невозмутимо восседающему за барной стойкой Псу Грандальгу.
В самом тёмном углу, склонив годами немытую голову прямо на стол, храпела неясная фигура. Хотя есть основательное подозрение, что и не спал он вовсе, а состоял на службе соглядатаем. И всё слушал и докладывал с утра тому, кому положено знать обо всём.
Перед ногами у всех мельтешил с подносом прыщавый мальчишка - служка.
- Любезный,- обратился вошедший незнакомец к Грандальгу, снимая шляпу и отворачивая высокий воротник плаща.
Вот теперь мы имеем возможность сделать паузу и рассмотреть внешность незнакомца. Это был молодой человек, лет тридцати. С худощавым лицом и тонким но, тем не менее, волевым подбородком. Пронзительным взглядом и с красивым ртом с язвительно - иронической ухмылкой, всем видом выдающий в нём бойца и человека из высшего сословия.
Густые и чёрные как смоль, вьющие волосы, были аккуратно заплетены алой, атласной лентой.
– Лучшего вина! Кусок свежего мяса, чтобы был не прожаренный с кровью и чтоб никакой там твоей зелени. Овцы пусть жуют.
Он бросил на барную стойку три серебряных монеты. Серебряки, как их тут величали. Простолюдины рассчитывались по обыкновению медяками или бронзой.
В баре нависла тягостная пауза. Рыбак все же продолжал совершать танцевальные па, под слышную только ему одному музыку.
Грандальг со знанием дела скользнул хищным взглядом по дорогой одежде вошедшего. Обратил внимание на трость из чёрного дерева, явно не растущего в этих краях. На серебряный, мощный набалдашник в виде головы змеи. И разумеется же на огромный перстень на мизинце правой руки, с вставленным кроваво-красным рубином и странным гербом.
- Да и, - незнакомец, оглядел таверну. – Накрой по возможности чистую, не заблёванную твоими свиньями скатерть, и пусть мне прислуживает, не это…
Незнакомец ткнул пальцем в сторону стоящего с открытым ртом, прыщавого служку.
- А кто- то благообразный, опрятный…
Незнакомец с сомнением вновь оглядел унылое помещение трактира.
- Желательно женского пола…
- Не извольте беспокоится, благородный господин! – затявкал в ответ Грандальг.
Он повелительно цыкнул зубом на застывшего посреди трактира, мальчишку. Едва заметно подмигнул увальням, что впрочем, не ускользнуло от внимания незнакомца. Все трое мигом исчезли. Вслед за ними с высокого барного табурета, кряхтя слез и сам Грандальг, хищно сгрёб серебряные монеты и растворился в дебрях кухонного царства.
Незнакомец померял шагами помещение. Ни на кого особо не глядя, проходя мимо замолкшего скрипача, покопался в кошельке, достав пару медных монет, кинул ему под ноги.
- Что-то грустное…Песнь Адельды знаешь?
Скрипач растерянно пожал плечами.
- Пёс с тобой, играй что умеешь…
Скрипач затянул заунывную медленную мелодию, которая в таверне считалась танцевальной совместно с женским полом.
Селёдочный пират, неожиданно для себя завершил адскую свистопляску.
Он с удивлением оглядел тусклый зал, по видимому выискивая соответствующую музыке пару.
Не найдя ни одной юбки, он плаксиво поднял брови и схватив в охапку близь стоящий дубовый табурет, закружил с ним вокруг столов.
В это мгновение в зал вошла Андельгильда.
Незнакомец замер, с удивлением разглядывая, нежные черты лица, появившегося ангела. Каштановые волосы, после ночного сна, не были собраны в тугую косу и переливающимся водопадом ниспадали на фарфоровые, слегка оголённые плечи. Высокая, статная фигура, держа в изящной ручке, свежею скатерть, фривольно проплыла мимо незнакомца, на миг ослепив его блеском, огромных, серых глаз.
- Вот это сюрприз…- прошептал самому себе незнакомец, следуя к столу, уже ловко накрытому свежей скатертью.
- Вино и мясо будут через пару минут,- звонко и как показалось, озорно проронила девушка и спешно направилась в сторону кухни.
В этот момент, допившийся до беспамятства, танцевавший с табуретом рыбак, попытался ухватить девушку за руку.
Андельгильда молниеносно развернувшись, влепила мерзавцу затрещину таковой силы, что эхо ударилось стальным звоном в стаканы за барной стойкой, отлетело рикошетом о стену и бахнуло скрипачу в самое ухо.
Скрипка поперхнулась верхним ля и обречённо затихла.
Селёдочный пират мигом отрезвел и уразумев кто стоит перед ним, упал на колени, пытаясь поцеловать ручку Андельгильды.
- Пшёл вон, свинья…- Девушка презрительно оттолкнула мерзко извивающееся тело и исчезла на кухне.
Рыбак поднялся с колен, доковыляв к своему столу, вылакал, захлёбываясь и причитая, остатки кислого пойла и уронив голову на руки - крюки, зарыдал.
- Однако…- Незнакомец вальяжно расселся, рыкнул взглядом на рассматривавшую его троицу игроков. Те в момент отвели пытливые взоры и стали тихо и подозрительно перешёптываться.
Незнакомца же совершенно перестало забавлять окружающее действо, он с нетерпением ожидал появление девушки.
В это самое время на прожжённой, проваренной, прогоревшей маслом и свиным жиром кухне, Грандальг наставительно втолковывал дочери.
- ….и будь с ним поласковей! Никак благородных кровей будет, сынок барона видать, кошель то на поясе забит серебряками!
- Ой, батюшка, - отмахнулась Андельгильда. – Как бы вам хуже не было от этого чужака.
Она ловко выложила на медный поднос тушённую телятину, приготовленную искусным образом. Нарезанное кубиками мясо пробланшированное в кипящей воде, затем промытое в холодной, проточной, заправляют обжаренном в сильно подогретом жире, луком репчатым и луком- пореем. Не жалеют моркови и корня сельдерея. 
Мясо жарят до приятной глазу румяной корочки.
Вливают куриный бульон, да чтоб мясо слегка утонуло и тушат в закрытой посудине до полуготовности. Затем кладут картофель, нарезанный ломтиками, мелко нашинкованную  капусту и продолжают тушить до готовности. Подают же на стол, поливая соусом, полученным при тушении.
Незнакомец, однако, совершенно позабыл о том, что заказал кровавую отбивную и без всяких там овощей.
Да стоит сказать, что позабыл и о таковом позднем ужине. Всё внимание его привлекала красавица Андельгильда.
Она ловко накрыла на стол. Не переставая насмешливо улыбаться.
- Сию минуту вино принесу.
- Погоди, присядь красавица,- незнакомец отодвинул стул.- Скажи, как зовут такое божественное создание?
- Достопочтенный господин видимо весьма погорячился, сравнив меня с чем-то божественным,- отвечала девушка, скромно присаживаясь на край стула. – И хотя мы все дети божьи, но во мне больше от дьявола…
Ответила она тихо, наклоняясь к лицу незнакомца и смело заглядывая ему в глаза.
У последнего вдруг перехватило дыхание, он как зачарованный смотрел и утопал в бездонных глазах красавицы.
- А зовут меня Андельгильда. И этот, дикого вида мужчина за барной стойкой, хозяин таверны и мой отец.
- Вот уж никогда бы не подумал,- выпалил незнакомец и тут же извился за фривольный тон.
- Великодушно простите, красавица Андельгильда, но слишком уж невообразимый контраст между вами и вашим отцом.
- Вы правы,- кивнула девушка.- Я приёмная дочь. Своих детей  Грандальгу Бог не дал. А меня нашли девятнадцать лет тому назад, на берегу, в утлой лодочке, сколоченной из деревьев, что не растут в местных лесах. Грандальг выкупил маленькое создание у ночных пиратов и вот теперь я здесь…
Она с тоской оглядела сумеречное помещение таверны.
- Да что же вы не откушаете? – спохватилась девушка. – И кстати вы не сказали вашего имени?
- Хард. Меня зовут Хард.
- Странное имя. – Задумалась девушка.
- В наших краях всё странное, всегда синее небо и теплое море. Ласковое солнце, белые и просторные дома. Много свежего ветра и свободы. Люди живут долго и счастливо.
- Хард, признайтесь, вы пришли в наш ад прямиком из рая?! – засмеялась девушка. – Что же вас привело в наш, богом забытый край?
Молодой человек хотел было ответить, но вдруг заметил на груди девушки одну вещь. Вещь с таким же странным гербом, как и у него на перстне. Хард тихонечко снял перстень и спрятал в кошель.
- Скажите милая Андельгильда, откуда у вас этот медальон?
Девушка задумчиво повертела серебряное украшение.
- Это всё что осталось у меня от настоящих родителей.
- Я сейчас задам вам один вопрос…- замешкавшись, сказал Хард.- Только вы хорошенько подумайте, прежде чем ответить.
- Вина достопочтенному господину! – пролаял Грандальг.
Андельгильда смутившись, поднялась, направившись за вином, но Хард успел удержать её руку, нежно, но впрочем, уверенно.
- Спрашивайте же,- прошептала девушка, не оборачиваясь.- Отец гневается.
- Перестаньте себя обманывать, - быстро зашептал Хард, не отпуская её руки.- Никакой он вам ни отец. И совершенно не место вам в это клоаке. Хотите вернуться на домой?
Девушка вздрогнула всем телом.
- Да, - коротко бросила она в ответ, вырвавши руку.- Но это всё глупости, обратной дороги нет.
Она быстро направилась к кухне, стараясь убежать от собственных мыслей, бурлящих в её очаровательно головке.
- Есть. И я знаю эту дорогу. – Вслед красавице промолвил Хард.
Тем временем быстро светало. Скрипач вновь запиликал заунывную песнь. Троица игроков незаметно ретировались. Рыбак сладко храпел в обе ноздри, выдувая определённый звук, было что-то по музыкальной грамоте,  вероятно  пониженная квинта.
Соглядатай как-то тоже незаметно испарился, вероятно, побежал докладывать о прибывшем в город, богатом чужаке.
Подтянулись увальни. Сели молча у камина, не глядя на чужака, сопя перебитыми носами и тупо уставившись в грязный пол.
Андельгильда вынесла кувшин с вином и наливая гостю в кружку, тихо и быстро шепнула.
- Вино не пейте. Там сон- трава. Батюшка злое задумал.
Она поставила кувшин и вышла прочь.
- Хозяин! – Хард окликнул появившегося на горизонте Грандальга.- Выпей-ка со мной.
- Прошу простить меня великодушно,- промямлил тот, пряча в пол глаза.
-Состояние здоровья и слабость желудка не позволяет мне утешать душу и греть тело этим славным напитком.
- Ну а вы там, у камина? - Хард не отводя взгляда от спрятанных под барной стойкой рук Пса Грандальга, обратился  двум увальням. – Выпьем за славного хозяина!
По всем правилам приличия, никто не посмел бы отказаться от подобного предложения. Увальни шумно поднялись и покачиваясь направились к столу незнакомца.
В этот момент, Пёс Грандальг явно понял шестым чувством, что пора…
Он выхватил из-за барной стойки, потрёпанный, но заряженный арбалет и не целясь выстрелил. Хард с легкостью уклонился, едва повернув в сторону голову.
- Неплохой выстрел, как для такого старикана,- заметил он, разворачиваясь и со всего маха опуская трость, острым и мощным набалдашником на голову ближайшего увальня.
Голова раскололась с арбузным треском.  Второй увалень, собрался метнуть финку, но замешкался в одеждах и через мгновение с таким же проломленным черепом, повалился рядом с приятелем.
Хард обернулся к барной стойке, но Пёс Грандальг исчез.
- Берегитесь! Сзади! – услышал он голос Андельгильды и вовремя отпрянул в сторону.
Нападавший рассек тонкой шпагой затхлый, трактирный смрад.
Хард обернулся и подняв трость, мастерски отбил следующий удар.
К его удивлению, скрипач довольно сносно орудовал шпагой.
- Подлый удар! – Заметил Хард, отходя по кругу и внезапно отделив нижнюю часть трости, достал как из ножен, великолепную шпагу.
- Давно тебя ожидаю! – Запыхавшись затараторил лже  скрипач.
Они яростно скрестили шпаги, и Хард почувствовал, в этом непростом скрипаче, весьма сильного противника.
- Кто ты? – Хард сделал ложный выпад и толкнул плечом соперника, тот ударившись о стол, завертелся, но удержал равновесие.
- Я идущий по следу волка! Я не смыкающий глаз, преследующий днём и в ночи. Нагоняющий свою добычу в ледяную вьюгу и среди пылающего лета.
Шпаги вновь скрестились, замелькали убийственной сталью, звеня и подрагивая от ударов.
Скрипач явно стал выдыхаться.
- Я охотник за странными вещами!
Он попытался сделать обманный выпад и ударить в шею, но Хард с усмешкой отбил шпагу, закатив мощную оплеуху сопернику.
- Ба! Господин Стервятник. Но сколько пафоса! Как это я сразу не догадался по твоей никчемной игре на скрипке, что ты не тот за кого себя выдаёшь.
У скрипача, именуемого Стервятником, из разбитого носа, полилась тонкая, красная струйка.
  - А ты кем себя возомнил!? – Выдыхаясь, захрипел Стервятник.- Поглядите на него! Единственный отпрыск Богов и королей, шляется, вдали от родины как неприкаянный по чужим странам, собирая, подобно старьёвщику всякий хлам…
- Артефакты! – Хард выбил шпагу из трясущихся рук Стервятника.- Это называется артефакты. Порой странные с виду вещи, бывают весьма полезными.
- А тебе мало богатства, славы, почестей в своём королевстве?
Брызгал слюной Стервятник, с  лютой ненавистью глядя на соперника.
-Бессмертья захотелось? Охотишься за Священным плодом с древа «Познания добра и зла».
Он привалился к стене, явно ожидая заключительного удара.
- Убьёшь меня?
- Я не стервятник, падалью не питаюсь…- Хард наклонился,  подняв шпагу скрипача, переломил её пополам. – Пошёл вон…
- Значит это всё правда, о далёких и волшебных странах… – Услышал он за спиной тихий голос.
Хард подошел к красавице Андельгильде, достал из кармана перстень и надев на мизинец, показал девушке герб.
- Ой, - девушка достала свой медальон. – Да на вашем перстне такой же знак, как на моём медальоне!
- Это герб страны, из которой я родом, и по всей видимости там и твой дом.
Он протянул руку.
- Ну что? Возвращаемся домой?
- Да. – Коротко ответила девушка, смело  и открыто глядя в глаза Харду.


6. Глава шестая, повествующая о том, что чаще истинная ценность вещей скрыта от нашего разумения, и мы порой больше теряем, чем находим.

Уже совсем рассвело и угрюмое, зашторенное серыми облаками солнце, поеживаясь от сырости, нехотя вывалилось в мерзкое холодное, зимнее утро.
Долговязый Алгорт тяжело пробирался по « Мёртвому» лесу, расчищая себе путь двуручным боевым мечом. За его огромной, двух метровой фигурой, сопя носом и грязно ругаясь семенил его друг, соратник и собутыльник Коротышка Бург. И действительно, небольшого роста от рождения, едва достигавший отметки в полтора метра, на фоне великана Алгорта, он казался совсем карликом.
- Долговязый, пониже руби! – бубнил Коротышка, едва успевая переступать через поваленные сухие стволы и кусты, нагло цепляющиеся своими крючками за одежду.
- Тебе полезно, Коротышка! Шагай шире! Живот меньше будет, а то скоро тебя не отличишь от бочки дешёвого вина, - ответил, не оборачиваясь, приятель.- Зайдешь в трактир к Псу Грандальгу, а на тебя будут показывать пальцем и кричать, чтобы налили из этой бочки на двух ногах!
Ему так понравилась собственная шутка, что он даже остановился, заливаясь громогласным смехом.
Коротышка  явно ни сколько не обиделся, а наоборот, воспользовавшись удобной паузой, снял с плеча боевой пяти зарядный арбалет, уселся на замшелый пень. Осмотревшись, сорвал с оного отвратительного вида гриб, и ловким движением откупорил квадратную бутылку с темно зелёной жидкостью.
- Ты снова пьёшь эту гадость! – укоризненно покачал головой Алгорт, оборачиваясь.
- Адская настойка! Adusuminternum! – радостно сообщил Бург, разбалтывая содержимое. – Смесь  ядовитых растений, грибов и змеиного яда! Сам замутил! Вещь! Как хлебнёшь, так сразу зарубить какую-то погань хочется.
Он на мгновение зажмурился и стараясь не вдыхать содержимое бутылки, влил в себя порядочную порцию. Тут же в его внутренностях забурлило и заклокотало и как показалось Алгорту, вместе с поганой отрыжкой из пасти Бурга вырвался столб пламени. Алгорт перекрестился, а Коротышка, как ни в чем, ни бывало, закусил адскую смесь свежим мухомором. 
- Не дыши мне в затылок, у меня голова будет болеть на утро. - Ухмыльнулся Долговязый Алгорт. И развернувшись, продолжил путь.
- Жизнь это клоака! – сообщил Коротышка, ни к кому не обращаясь. – Adlitteram!
Он тяжело поднялся, спрятав бутылку в потайной карман, взвалил на плечо арбалет и посеменил за другом.
Шли молча. Оба были одеты в одинаковые длинные кожаные куртки, под которыми блестели поцарапанные в боях кольчуги, которые обычно носят охранники Вечного Города. Пятнистые штаны-хамелеоны военного образца, времён Великой Битвы, с множеством потайных карманов, из крепкой парусины с острова Градулберг. Прочные, надежные и вечные. У Коротышки Бурга на широком поясе из кожи тролля, болтались из стороны в сторону ножны, с набором метательных ножей. У Долговязого Алгорта за таким же поясом поблёскивали, крест - накрест, два метательных топорика.
А добротные сапоги командного состава, как впрочем, и выправка, выдавали в них бывших воинов, отправленных на покой, и по нищете скатившихся до уровня ночных разбойников или убийц - наёмников.
В «Мёртвом» лесу, как и было, положено, стояла гробовая тишина. Звери, птицы и прочие божьи создания, тут не водились. Ходили легенды, о том, что много веком тому назад, над лесом пролетела огромная красная звезда и разорвавшись убила всё живое, прямоходящее, ползающее, летающее…
Говаривали, что лесной тролль изредка с сдуру и голодухи заходит поживиться заблудившимися странниками, но это только россказни, испугать глупых баб, да малых, непослушных детей перед сном.
- Прибыли, привал! - Сообщил Алгорт, опуская меч.
Бург, заряженный адским напитком, ковыряясь в носу и не глядя на дорогу, по инерции врезался ему в спину.
-Вот там за холмиком  дорога в город великолепно просматривается, лучше и не придумаешь для засады. – Долговязый достал заплечный, походный мешок, развязал мудрёный узел, достав провяленный кусок баранины.
Коротышка искоса поглядывая на мясо, живенько взобрался на холм.
Перед его взором открылась великолепная панорама с видом на Старый Город. До города было не меньше трёх миль, но и отсюда были видны его сияющие золотом башни с красными рубиновыми звездами на крышах.
- Красиво, правда?! – спросил он, возвращаясь к приятелю.
- Ага, - пробубнил в ответ Долговязый, отрезая кусок баранины для товарища.- Прошуршать бы тамошние подвалы, золотишка там завались, у одного только обжоры и подлеца барона фон Грюнберга, с две телеги наберётся.
-Apropos - город сейф! -Коротышка плюхнулся рядом с другом,  первым делом вытащив початую бутылку адской настойки, и не успокоился, пока не залил всё содержимое себе вовнутрь.
Алгорт с содроганием наблюдал за этим действом.
- Тебя б женить на подходящей по твоей фактуре вдове, - наставительно начал он.
– Чтоб хозяйство было своё. Там всякие утки, куры… Детишки бегали…
- Зачем мне чужие дети? – удивился Коротышка, смачно отрыгивая адское зелье и принимаясь за баранину.
- Ну как зачем? – Алгорт задумался. – Во первых пить бросишь, потом начнёшь их воспитывать. Пороть ремнём, в угол на горох ставить. Красота!
- Тягомотина…- махнул рукой Бург. – Вдову обхаживай, деньги ей приноси на всякое тряпьё там и безделушки. Люби её к тому же…
- Зачем ей безделушки. – Искренне удивился Алгорт.- Вечером детей ремнём навоспитывал, вдовушку перед сном в пухленькую щёчку поцеловал и на «ночную дорогу» вышел. А там народец так и снуёт по ночам с товаром, чтоб днём пошлину не платить.
- Тихо! – прошептал вдруг Бург, прислушиваясь. – Лошади всхрапывают…
Друзья, притаившись в зарослях, принялись наблюдать за группой приближающихся всадников.
- На дозор не похоже,- Алгорт приподнялся, было, что б получше разглядеть, подъезжающую процессию, но Бург крепко саданул его арбалетом по спине
- Головешку свою спрячь! Увидят! Действуем как всегда – aquatremains!
- Ты переводи непонятные слова изредка…- пробурчал Долговязый.
- В четыре руки!- пояснил Коротышка, разглядывая всадников.
-Стоп! Подожди, это не дозор! Лошади с попонами другого цвета. Кольчуги без герба охраны. Авангард – всадники имеют мечи, копья. Прикрывающие воины ещё и держат наготове арбалеты. Повозка с решётками!
- Неужели сбылась мечта! Везут наши денежки! – Алгорт потёр руки.
- Не дёргайся прежде времени, выкидыш будет!- осадил его Коротышка.- Argentcomptant–неплохо!
-Что сказал опять?!- проворчал здоровяк.
- Наличными! Это значит наличкой…
Тем временем процессия приближалась. Четверо всадников впереди, и трое замыкали строй.
Меж ними, поскрипывая, и покачиваясь, как лодка на волнах, катилась дубовая будка, оббитая железными стяжками.
- Мой друг, ответь мне на один скромный вопрос,- Бург повернулся к Долговязому.- Для чего железную будку тянуть на лошадях?
- Adaugustaperangusta! Не торопись с ответом, ибо я не спешу adpatres!
- Прекращай говорить со мной на непонятом языке! Где ты такое выучил?
Алгорт подозрительно посмотрел на приятеля.
- Сдаётся мне, что никакой это не язык, а просто набор дурацких букв. Для солидности.
- Дурак ты совершенный! – печально констатировал Коротышка.- Это латынь! Меня латынью пичкали в детстве!
Отвечал с гордостью Бург и весело продолжил.
- Мой папаша, сволочь редкая, перед смертью выдумал пристроить своего единственного сына на воспитание в монастырь.
- Ты был монахом? – С удивлением воскликнул Алгорт.
- Кем я только не был, - вздохнул Бург.- Побросала меня жизнь по обочинам, элитных городских помоек.
Бург смачно высморкался.
- Достопочтенный святой отец Карл, лично в меня любовь к создателю вбивал. В основном молитвами, голодом и плёткой.
- И чем это всё закончилось? – полюбопытствовал Алгорт, кося глазом на приближающуюся процессию.
-Viveremilitareest! Что в переводе означает – « Жизнь это борьба!»- отвечал Коротышка, накручивая колёсико арбалета в положение боевой готовности.
- Заточил я распятие с богом нашим, кстати, нами и распятым, и недолго думая, перерезал святому отцу горло. А…ну, и перед тем как выйти в мир, выпотрошил все закрома с приношениями и пожертвованиями.
- А как я этим? – Долговязый опасливо поднял глаза в небеса.
- Да нет там никого. Ад есть, и он здесь!
Отмахнулся Коротышка.
- Давай. Вперёд! Я беру троих с арбалетами. А давай на спор, кто больше «завалит кабанов».
- На что спорим? – Азартно вопрошал Алгорт, разминая кисти рук.
- На твой золотой зуб!
- Почему на мой?
- Потому что у меня три осталось и те медные.
- Согласен. Ату их!
Алгорт рванулся вперёд, Бург же встав на колено, с неимоверной быстротой и точностью выпустил из пяти зарядного арбалета все стрелы. Стрелы, визжа от нетерпения, устремились к цели. Стоит признаться, что только три из них попали в цель, четвёртая угодила лошади во взмыленный бок, а пятая навсегда улетела куда-то в придорожный бурьян.
Опять же справедливости ради не могу не отметить, дорогой мой читатель, что попасть из арбалета, точно в глаз через узкую щель в защитном шлёме, да ещё и по движущейся мишени, есть великое мастерство!
Долговязый Алгорт пожалуй решил поиграть с противником. Двоих он зарубил сразу.  Причём первого, метнув короткий, боевой топорик, прямо в голову. Метнул с такой силой, что шлём раскололся на две части и топорик вошёл в черепную коробку на всю величину лезвия, упёршись древком в окровавленный  лоб. От копья второго охранника он, не смотря на свой рост и внешнюю неповоротливость, ловко увернулся. Взмахнул мечом, как веером, и голова нападавшего полетела вслед за пятой стрелой Бурга.
Остальных, он просто свалил с лошадей, как мешки с картошкой.
Один из них крепко зашибся, отполз в сторонку и притих. Наверное - умер. Хотя вероятней решил притвориться покойником от испуга и для сохранения своей никчемной жизни.
Последний же, судя по дорогим доспехам - главный, резво вскочил и встал в боевую стойку. Демонстрируя разнообразными выкрутасами владение мечом.
Но на самом интересном для Алгорта месте, неожиданно над самым его ухом пролетел, тяжёлый метательный нож. Демонстратор с торчащим из горла ножом, медленно плюхнулся в придорожную муть.
Метал ножи Коротышка Бург, так же умело, как и стрелял из арбалета.
- Я выиграл спор! Четыре моих, против твоих трёх. Вынимай зуб! – Заорал он, веселясь на полную…
- Гад ты…- Протянул Алгорт. – И нечестно так!
-Спор есть спор! А вот стрелу жалко,- круглое лицо Коротышки на мгновение приняло печально выражение. – А этот пришибленный, мастерски обделался.
Коротышка, зажав  нос ладонью, подошёл к притворившемуся покойником, охраннику.
- Вставай  печальный симбиоз свиноматки и тролля. – Он пнул охранника носком сапога. Тот хрюкнул в ответ и опасливо открыл один глаз. Другой, заплывший, синюшно – увядающего цвета, так и остался затворённым. По всему видать, намедни получил он под глаз и наверняка поделом.
- Ключи у кого? – Бург снова пнул охранника. Тот резво махнул рукой в сторону командира.
Алгорт наклонившись над телом, достав из горла нож, пошарил у него на поясе.
- Есть родимые!
Ключ натужно провернулся в проржавевшем замке и дверь повозки неприветливо распахнулась.
Какое же разочарование ждало обоих разбойников.
В повозке не было ни золота, ни серебряников, не даже завалящихся, позеленевших от времени  медяков. Забившись в самый угол, там хныча и вытирая сопли о засаленный рукав, сидел тощий парнишка.
- Ты кто? Вылезай немедленно! – Вздохнул печально Бург.
Мальчик опасливо поднялся и на четвереньках вылез из повозки.
- Меня зовут Ланц. – Сообщил он тоненьким голоском, выпуская слезливый поток из глаз.
- Только без соплей! – Буркнул Коротышка. – Не люблю это дело, особенно когда бабы злоупотребляют…
- Это что за чудо в повозке везли? - Алгорт подошёл к распластавшемуся как жаба, охраннику.
- Это подарок для барона фон Грюнберга.
- Худой он для этого обжоры и прохвоста,- отметил Коротышка, оглядывая мальчишку. – Барон подавится костями.
Оба приятеля захохотали.
- Я не могу знать, - охранник молитвенно сложил руки.- Помилуйте, у меня трое детей и жена…Ведьма!
Добавил он весьма жалостливо.
- Жена ведьма – это есть ад! – наставительно отметил Бург. – Поднимайся и проваливай к барону!
- И передай ему низкий поклон от его бывших воинов, которых эта жирная свинья за ненадобностью выставила вон, - Долговязый ударил себя кулаком в грудь. – Славного рубаку Алгорта и самого быстрого арбалетчика Коротышки Бурга.
Он наподдал под зад улепётывающему со всех ног охраннику и серьёзно обратился к мальчишке.
- Что ты за подарок? Только не ври нам!
Мальчик угрюмо молчал, сжимая правой рукой что-то за пазухой.
- Дай сюда. – Бург протянул руки и достал из-за потрёпанного пальтеца странную вещь.
- По виду как серебро, - со знанием дела, определил Алгорт. – На яблоко схоже.
- Отдайте... - заныл мальчишка.
- Вот наглец! – отметил Коротышка, отвешивая Ланцу подзатыльник. – Бегом домой!
Мальчишка попятился, нехотя развернулся и пошёл прочь, всё время оглядываясь. Отойдя на безопасное расстояние, малец что есть сил, принялся проклинать разбойников, грозя им кулачком и показывая неприличные жесты.
- Вот волчонок…- Отметил Коротышка, делая вид, что заряжает арбалет. Малец шмыгнул в кусты и исчез.
- И что с этим делать? – почесал затылок Алгорт, разглядывая находку.
-  А не завалится ли нам в берлогу с Мычашему Псу? – Потёр руки Коротышка. – Выменяем эту дрянь на доброе вино и девок!
- Как никогда весьма одобрительно отношусь к твоему предложению! – Поддержал его приятель, радуясь тому, что Коротышка Бургнапрочь позабыл о его золотом зубе.
Друзья разбойники, для порядка проверили содержимое карманов, убитых ими охранников. Выпотрошенную горсточку медных монет, тут же разделили поровну и напевая боевую песнь Пятого отряда разведчиков, направились в таверну Пса Грандальга.