Одна Пражская ночь (фрагмент)

Читателей: 14

Инфо

На Карловом мосту пронзительно звучал саксофон. Звуки уплывали в сгущающуюся темноту, подобно фыркающим дельфинам ныряли в воды серебристой Влтавы и выплывали на поверхность небосклона первыми звёздами, то ярко-зелёными, а то вдруг бледновато-жёлтыми… Музыка переливалась и неслась, очаровывая и увлекая за собой. Над толпами приезжих, мимо Орлоя, выше шпилей кафедрального собора Святого Вита, над крышами Королевского дворца. Невесомость слышалась в ней. Щемящая невесомость птичьего полёта. А волны накатывались беспрерывно, гордые и неторопливые, но и такие безоружные в своей открытой грусти. Звонкой, светлой, манящей и играющей, но всё-таки грусти.
Кто он, тот, который извлекал эти с надрывной хрипотцой чарующие звуки? Праздный интерес к неведомому музыканту, возникающий сразу, почти так же сразу и исчезал. Оставались только звуки, ранящие, искромётные, переворачивающие всё внутри так, что вот оно… вот… уже подкатывалось… подкрадывалось… сдавливало горло нестерпимым комом… И уже не шелохнуться, не вздохнуть…
        А ещё – оставалась мелодия. Как остаётся любимая женщина. Навсегда, с тобой. И ты понять не в состоянии – за что тебе такое счастье. Разве ты его заслужил? Разве испил до конца свою чашу?.. А ведь, если разобраться, не такая уж и горькая была она, эта чаша. А если вдуматься, не так уж и много всего было… гораздо хуже, если тебе всё это снится сейчас, и ты поверишь… Поверишь, а потом проснёшься…
Да, так о чаше. Перегибаешься через перила, всматриваешься в неё, в бездонную чашу, и видишь мир наоборот. Мир бурлящий, пенящийся, в пёстрых огнях. В нелепом отражении фонарей и афиш, сонно подрагивающей ранней осенней листвы  в тёмно-лиловых прядях напоённого волшебными звуками неба…
        Затих саксофон, последние звуки которого растворились в мутных водах полуночной Влтавы. А мелодия ещё долго блуждала в воздухе и вела за собой узкими улочками никогда не засыпающего города. И особый аромат тайны улавливался во всём. Незнакомый, непредсказуемый, неведомый и оттого неповторимо сладкий, словно запретный плод с ветхозаветного древа…
Последний автобус на Брно, к студенческому общежитию, давно и безнадёжно ушёл, денег в кармане – не то что на приличную гостиницу, на жалкую ночлежку не хватило бы. И это к счастью. Потому что судьба дарит уникальную возможность – ночь наедине с собой. Ночь без сна в сентябрьском обаянии старинных улочек Праги.
Гид, которого я слушал вполуха, рассказывал что-то о великих композиторах, философах, художниках, писателях-романистах, в ветре шелестели имена – Франц Кафка, Альфонс Муха, Вольфганг Амадей Моцарт, Ярослав Гашек, Бедржих  Сметана… Их можно понять. Находиться здесь просто так – нелепо. А жить постоянно – тем более. Иначе, зачем?..
«Побудь со мной, - попросила она. -  Зачем тебе ночной поезд? Да и денег, наверное, не хватит..» - робко, с затаённой надеждой шепнула мне. Я всё ещё колебался – до вокзала каких-нибудь двести метров. Но она тихонько, нет, даже не упрекнула – на участь свою несладкую посетовала: «так мало времени мне уделяешь…». И я остался. А когда ещё, правда, будет такая возможность?..
Мы бродили часами наугад, вдыхая божественный аромат бархатной пражской ночи, а потом, через Нерудову уличку и Малостранскую,  вернулись на Карлов Мост – как оказалось, единственное в этот час безлюдное место. Так и простояли до рассвета, под тихий плеск воды, озарённые молодой луной. Прислушиваясь друг к другу. Я и она. Моя душа.