Малая Медведица,37

Читателей: 38

Инфо

37. Виктору Бойцову подбиралось к сорока. Тридцать семь весной.  Взысканий у него не было. Но квартира капитану не светила: сослуживцы, кроме совсем молодых, семейные, как-то
требовать отдельное жильё ему, одиночке, было не с руки. В общаге жилось нормально: кухня, санузел - на три комнаты. Проводил он здесь времени не много. Все свои,
было и покурить с кем, и перетереть.

Как неожиданно на него свалилась опека об этой девушке! Он даже не знал, что Пакс женился. У этого парня, предполагалось, была бы шумная свадьба. Старлей ему нравился.
Не задирал нос, ни университетским дипломом, ни отцом не бахвалился. Про отца вообще мало кто знал в РОВД и общаге, и выяснилось случайно: когда Забродин праздновал юбилей, представил кума.
Дружбы между ним и младшим офицером не завязалось, как-то не особо пересекались на службе. Он - старший инспектор угро, тот - начинающий опер. Разница в возрасте.
Паксу было или 23, или 24.
В общаге пару раз пересекались, обычные попойки по личным поводам: день рожденья, следующие звёздочки на дне стакана с водкой. С Паксом пить было хорошо, он держал меру;
когда компания упивалась и разговор, как заезженная пластинка, заводился по пятому-шестому кругу, со старлеем можно было сесть вдвоём в кухне, курить, Пакс был весёлым,
остроумным, вечно выворачивал обыденные истории смешной изнанкой. Ещё парень был беззлобный и легко уклонялся от всяких “пойдёмвыйдем“ примирительной шуткой.
Приклеевшееся к нему ещё в университете римское прозвище поразительно парню шло: мир, миротворец.
Сосед он тоже был вполне комфортный: бывало, наверху стучали, смех, музыка, женские повизгивания, но к полуночи обычно стихало, а случалось, жилец неделями у себя
не появлялся.

Теперь вот пришлось схлестнуться с родственниками парня. Не то, чтобы совсем в клинч, всё же со старшим Арбениным следовало аккуратней. Всё это крайне неприятно. И почему
они ополчились на девчонку! Как-то сразу решили, что она виновата.
Маленькая худышка, совсем молодая. Взгляд такой - лучше в глаза не смотреть, увязнешь в горячем гудроне зрачков.

Арбенины уехали. Можно ей к себе возвращаться.
За эту неделю она обжила кухню на седьмом этаже. Он таскал Митьке котлеты, супчики. Оставалось и хозяину квартиры.
Когда он приходил с дежурства, был рад горячему ужину.
Потом они ещё какое-то время сидели за столом, долго пили чай, Бойцов рассказывал, как там дела в больнице, у Мити, куда Арбенин ей запретил ездить, чтобы “не расстраивать
Митю, ему нельзя“. Затем, пытаясь как-то отвлечь эту полуженщину-полуребёнка от тревоги за мужа, с которым ей не дают видеться, вспоминал происшествия дня. Ничего весёлого в этом не было, и он замолкал.

И вдруг, в какой-то вечер, Мара разговорилась. Рассказала, как неожиданно для себя, в последний момент, оказалась в Св-ке. Уже давно было решено в семье, что она поедет в Ленинград, в Репинку. Два года ходила к известному художнику из местных в мастерскую брать уроки, штудировала литературу по избразительному искусству, без счёту листала альбомы - нужна была “насмотренность“. И вдруг бац - посреди выпускных экзаменов оказалась в местной редакции, а там свежие выпускники, ещё год назад ходившие на лекции. И она влюбилась заочно и в этот город, и в универ, и в профессию. Быстро накидала пару беспомощных заметок - для поступления нужен был факт публикации, иначе документы не брали... Дома, разумеется, началось светопреставление.- Бойцов смотрел, как играют с ним в прятки ямочки на её щеках. - Но потом кто-то шепнул Борису, отцу, что на факультете учится много пристойных ребят, комсомольских вожаков, и можно выйти замуж с перспективой, как его Ладочка в своё время.
Но поступить не получилось, и Мара приехала прошлым летом опять. Дальше её история поразительным образом обрывалась и возобновлялась с появлением у Пакса, с этой засекреченной внезапной свадьбы.
Но он уже толком не слушал, а думал о своём. Что пора подниматься и уходить в комнату Пакса на восьмой. И что уже пару дней ему не хочется этого делать.
Если бы они просто пересеклись где-то в общаге, он, пожалуй, не стал бы оглядываться на понятия, на общественное мнение. В конце концов, выбор за самочкой. Но парень доверился
ему. Доверил жену. Сказал тогда через боль и удушье: “Защити“.
- Ты завтра поезжай к мужу, он ждёт. С одиннадцати начинают пускать посетителей. И бритву захвати - зарос твой Митя совсем.