Малая Медведица 7,8

Читателей: 53

Инфо

7. Проснувшись, Мара обнаружила себя на Сашкином топчане. Под ватным одеялом было тепло, но выпростав руку, она сразу ощутила ледяную хватку нетопленной комнаты. Ночью никто не подбросил дров. Ходики на стене показывали почти девять. Добрались они в начале четвёртого, высчитала в уме Мара. Лана, наверное, на парах. Пакс, должно быть, на службе. Не выспавшийся. И, наверное, не поел. В квартире тихо. Сашка тоже куда-то ушёл. Самое время выскользнуть. Оставить ли записку Лане? Может, самой пойти в Универ, подождать Лану в столовой, взять стакан котлового кофе с молоком; поговорить всё же нужно, а может, подруга что-то посоветует. 
Когда Мара той ночью убежала на вокзал, без определенных планов, она знала твёрдо лишь одно - куда она точно не поедет. Домой. Вспомнила, что Лида, работавшая в районке где-то под Челябинском, звала её в гости. Правда, это было в прошлом году. В этом Лида на абитуру не приехала. Адрес Мара, конечно, давно потеряла, но название села помнила. Не две же там газеты, в конце концов! Найдёт Лидку через редакцию.
В справочном окошке ей сказали, что железнодорожной ветки туда нет. Надо перебираться на автовокзал, но это уже утром. А пока хоть немного бы поспать. К Лиде она добралась с приключениями.  Часть пути пришлось проделать на попутках. К ней опять липли. Но теперь девушка была осторожна и пристраивались рядом с какой-нибудь обвешанной сумками и детьми женщиной.
 Лиду она нашла быстро - село готовилось к какому-то местному Дню, посвящённому наконец-то отдохнувшим после страды ударникам сельского труда и работникам мраморного карьера (мрамор здесь был традиционных кладбищенских расцветок, но об этом Мара узнает значительно позже), в центре вывешивались транспаранты и через площадь сновали люди озабоченного вида. На Мару едва не налетела девушка с ящичком записывающего устройства на ремне через плечо. Так это же Лидка! Оказалось, радио и газета у них в одной редакции, и знакомая трудится на волнах сельского радиоэфира. Но осталось ей недолго: под пальто выпирал внушительный круглый животик. На безымянном пальце правой руки блеснуло тонкое колечко.
Так вот почему Лида не приехала!

- Я у мужа живу, - объясняла по дороге подружка.- Отведу тебя к моим, поживёшь, осмотришься. Теперь на моё место будут искать, завтра сходим к редактору.
- У тебя какие-то документы есть?
Только паспорт. Мара даже не забрала свой пятерошный аттестат в деканате. Первые недели она ходила на поточные лекции - вольнослушателям разрешалось, но потом устроилась на завод, “ящик“, как его называли, и расписание лекций и график смен,что называется, “не поженились“.
Выходило, что и школу Мара не закончила - корочек-то на руках нет.

      Родители Лиды не рассчитывали на гостью, семья была совсем небогатая. Наверное, рады были сбыть Лиду с рук, подумала Мара - муж оказался старым, что-то около тридцати, или даже тридцать. 
А Паксу тоже уже 24, вдруг зачем-то вспомнилось Маре. Обида вчерашнего дня накрыла девушку.
      - Вы кушайте, не стесняйтесь, - услышала Мара тихий спокойный голос Лидиной мамы.  В глубоких тарелках с потёртой двойной голубой полоской по ободку дымилась  молочная лапша. Мара терпеть не могла кипячёное молоко, пенкой просто давилась. Но женщина напротив за столом улыбалась ей добрыми глазами в сеточке мелких морщин, и Мара не посмела отказаться.
Девушка ценила малейшее проявление участия и ни за что не обидела бы эту рано постаревшую женщину в белом ситцевом платке и с коричневым загаром сельской труженицы на лице. Мама Мары, ухоженная, красиво и дорого одетая, выглядела бы сильно младшей сестрой рядом, если не дочерью.
Укладываясь на раскладушке в бывшей Лидиной комнатке-узеньком пенале (семья жила в полуторке), Мара залилась слезами благодарности к этим посторонним людям. Даже ночнушка на ней, пахшая утюгом, была чужая - дала Алия  (так звали хозяйку, а отчество, сложное для русского уха, девушка не запомнила). У неё не было даже сменного белья, вещи остались  у Пакса. Лида нашла в шифоньере свои трусики для внезапной гостьи, а лифчик был мал. Мара постирала с себя, всё сохло на батарее. Завтра Лида за ней зайдёт. Спать.

      Мару сзади обняли за плечи. Объятие лёгкое, как теплым ветерком прошлись, и Мара сразу угадала, что это невесомая Лана.
-Ты поела уже? - спросила Лана, не увидев посуды на столе.
-Да, - соврала Мара. В кармане у неё оставались двенадцать копеек из одолженной у Лиды пятёрки, тремя монетками. На радио Мару не взяли, она проболталась в селе дней десять, пока решался её вопрос - оказалось, расстановкой таких значительных кадров занимается не редактор, а райком. Ловить там было нечего. Разве за тракториста замуж выйти - в сельском клубе, куда сводила её Лида, Мара видела этих парней, как будто из анекдота про “борща и в койку“.
Такой прибьёт через неделю за бесхозяйственность и склонность к созерцанию. С книжкой не посидишь.
    Лана сходила к стойке и вернулась с двумя тарелками - пшёнка с котлетой. Маре стоило усилий не спеша цеплять кусочки еды вилкой. Будь она одна, она смела бы столовскую снедь в момент.
  - Можешь не рассказывать про Сашку, я всё знаю, он в своём репертуаре,- сразу поставила точки над i подруга. - Спасибо, что не заявила. Где ты была, Марочка? Как сквозь землю провалилась. Ты знаешь, что Пакс всех тут на уши поставил? Тебя половина УВД искала. Три общаги ломают головы и делают ставки, жива ли ты, -попыталась она пошутить.- Наверное, только родители тебя и не искали, - тут Лана запнулась, поняв, что вторглась в больное.
Мара сидела, опустив голову.
  - Куда мне теперь, Лана? - спросила она, рассказав о неудачной поездке в соседнюю область и, в общем, не рассчитывая на какой-то ответ. “Куда мне?“ - это был не вопрос, а вздох. Поэтическая форма констатации, что некуда.
- Разве Пакс тебя не позвал? - удивилась Лана.- Ты не дождалась его?
-Позвал.
-Так что?
-Не могу, Ланочка.
 
    Мара заново увидела события сегодняшнего утра. Когда она открыла дверь на стук, перед ней вырос Пакс. Кажется, он был смущён, но в то же мгновенье схватил её губы, долго не отпускал, мял их своими. Мара задыхалась. уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуться. 
Он не выпускал, скользил руками по спине, обхватывал плечи и шею, И чем ласковее он становился, тем явственней Мара ощущала, как со дна её души поднимается муть - злость, упрямство и желание сделать наперекор.
Как только он выпустил девушку, чтобы снять отсыревшую шинель, Мара ощетинилась, сделала узкие глаза (“треугольные“ - называла это мама) и сквозь прищур выжигала своего визави ненавистью, которую трудно выращивала в себе все эти дни. 
Воспоминания о сцене в Сашкиной квартире перебивались  
другими: как Пакс вёл её к себе в общагу, а она не могла оторвать от него взгляда и конечно, сто раз бы споткнулась и упала, если бы он не обхватил её талию и не придерживал бы другой рукой спереди, так они и шли в полоборота друг к другу и ей казалось, что она не касается земли. И потом, у него в комнате... Нет, Пакс никак не вырастал в монстра. И ещё Мара всё время слышала, поверх удушливого креазота и перекалённого масла привокзальных пирожковых, его, Пакса, запах — запах хорошо вымытого человека, деликатный оттенок груш.

8. Пакс был растерян. Он всё же верил в память тела, помнил это ощущение слитности, Мара тогда оплыла под ним, впиталась растопленным воском, патокой  в его кожу, он остался в ней и так они заснули. Пакс надеялся, что и Мара запечатлела это чувство неразъёмности. И когда он её снова коснётся…

Но Мара высвободилась из его рук.
-Пожалуйста, принеси чемодан. Мне не во что переодеться.
Вот всё, что она сказала.

Он долго сидел у стола, спиной к двери, чтобы не смотреть, как Мара затворит её за собой, курил, добрался до купленного Сашке «Беломора», смотрел в медленно растворяющееся в сизой табачной дымке окно, в котором так же медленно растворялся уходящий день.
- Пакс, спишь? - Сашка схватил папиросу с прожжённой клеёнки, смял бычок в блюдце.
Пакс поднял пустые глаза на друга, не понимая, откуда тот взялся.
- А где твоя? - буднично спросил Сашка.
- Не моя, - Пакс снова уронил голову в ладони.
- О, сахару купил? - обрадовался Сашка, взял чайник, вышел в прихожую набрать воды.

-Ну куда ты? - остановил Сашка друга, когда тот потянулся за шинелью. - Давай девок дождёмся, Ланка картохи нажарит. Там водка в чулане мёрзнет.
- Саша, отойди. Я ударю.
Удивлённый Сашка отпрянул от двери.
Пакс вышел. Минут через пять, не больше, заявились девушки.
Как они не встретились, не понятно. Деревянная двухэтажка стояла в тупичке, дорога сюда и отсюда была одна.